Смерть.
Я испугалась.
Быстро обняв его, я словно пыталась удержать Блэйка в этом мире, как будто костлявая с косой уже пришла к нам и собирается забрать его, как будто я могла ей помешать, как будто это зависело только от меня. Нет, я не допущу этого, ни за что на свете не допущу!
– Все будет хорошо, Блэйк, – обещала я. – Это точно, ты же знаешь, правда?
Он обнял меня крепче и положил подбородок мне на плечо. Кажется, он немного расслабился. Это хорошо, потому что… мне было не по себе от того, что я его бросила. Снова.
– Прости меня, – вдруг извинился он. – Я обманул тебя.
– Что?.. – Испугавшись, что он имеет в виду собственное здравие, я замерла.
– На счет Рэйвина. – Рэйвина? В какой части? Это о чувствах? Может быть такое, что Рэйвин все-таки сможет чувствовать? Или он о чем? Как-то взять за грудки и начать вытрясать правду из несчастного Блэйка, сейчас было лишним. – Он никогда не был и не будет твоим.
Внутри меня вдруг все оборвалось. Зачем он это сказал? Ведь это было чем-то беззлобным. Блэйк не преследовал цели ему досадить. Но зачем он это сказал? Зачем? Я же с таким трудом убеждала себя в собственной лжи…
Я медленно отстранилась и заглянула ему в глаза. Этот измученный жизнью взгляд казался мне настолько страшным, насколько страшен бывает сам страх. Никогда бы не подумала, что можно быть настолько уставшим от простой человеческой жизни. Все-таки жизнь – это такая сложная штука.
– Блэйк…
– Не спеши, – попросил он, прикоснувшись к моей щеке. – Если бы у меня было больше времени, я бы попытался…
Что он сказал? Неужели он тоже начинает понимать, что с ним происходит и к чему все это неизбежно ведет? Неужели шанса больше нет?..
Стиснув зубы, я резко отступила и заявила:
– Значит так: я сделаю то, что обещала и никаких других вариантов не предвидится. Это понятно?! – Никто ничего не ответил. Да кто тут мог вообще что-то ответить? Оли пока с моей псевдорешительностью вообще не знаком, а все остальные так вообще лишены дара речи. – Рэйвин, принеси аспирин, что-нибудь от простуды, какие-нибудь зелья, может быть, все, что знаешь.
– Остальные Вороны… – я повернулась к ним, – вы знаете, как вас освободить, мне нужны четкие указания. Принесите мне книги, записи, заметки, все, что сможете достать. У нас больше нет возможности оттягивать. Я обещала, я сдержу обещание.
В мгновение ока все Вороны исчезли, и я сделала глубокий вздох. Ну, наконец-то я разродилась. Давно пора. Сопли только хожу, жую. Нет, конечно, много всего произошло…
Брехня! Ничего не делала! Только сидела и ныла! Мне нужно было, чтобы Ворон на моих руках умирать стал, чтобы, наконец, хотя бы почесаться в этом направлении! Ладно, смысла себя ругать нет. К тому же я уже все сказала. Точнее, подумала.