— Я вещи забыл взять! — говорит Марк и поднимает взгляд.
Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и мне начинает казаться, что он готов сожрать меня своими глазами. А потом понимаю это выражение, написанное на лице Марка. Я стою полуобнажённая посреди его комнаты, в его рубашке. Он сглатывает слюну и подходит к шкафу, а я чувствую, как внизу живота разливается тепло и стягивает всё тугим узлом.
«Чёрт! Нельзя! Это же Марк!» — мысленно приказываю себе остановиться, но на меня никто не смотрел с таким же нескрываемым желанием раньше.
Или я просто не замечала этого?
Мне едва хватает сил удержать стон, даже скорее рык, который так и рвётся наружу, зудя в гортани. Женщины у меня не было несколько дней, а Барбариска в моей рубашке выглядит настолько аппетитно, что мужское либидо тут же даёт о себе знать, наливая член кровью. Я подхожу к шкафу и упорно пытаюсь выбрать хоть какую-то одежду, вот только какой там?! Когда вся кровь уходит в другую голову, соображать не получается.
«Это блядь Барбариска!» — пытаюсь вбить себе умную мысль я, чтобы только отхлынуло.
Да, она выросла.
Да, она чертовски сексуальна.
Да, я хочу её трахнуть.
Но нет! Это мать её Барбариска.
Она фактически сестра мне, если не учитывать тех кровных хитросплетений, благодаря которым мы ни капли не кровные.
— Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка? — спрашиваю я как бы невзначай, просто потому, что хочу услышать её голос.
Нежный… Ласкающий слух, словно длинные изящные пальчики, касающиеся клавиш пианино.
Вот только она молчит. Делает вид, что не слышит меня. Я оборачиваюсь и придумываю очередную колкость, но замечаю, что она медленно расстёгивает пуговицы, открывая вид на своё обнажённое тело.
Блядь… У неё ведь ничего нет под рубашкой. Я только теперь обращаю внимание на чётко очерченные полушария небольших грудей и торчащие соски, скрытые под тонкой тканью… У неё, наверное, и трусиков нет… Последняя мысль так больно бьёт по вискам, что голова начинает кружиться.
— Стоп! Барбариска, не делай то, о чём будешь потом жалеть, потому что если ты снимешь это, то, правда, будешь жалеть! — признаюсь я, а она лукаво улыбается, застёгивает пуговицы обратно и пожимает плечами.
Ну конечно! Снимать она ничего не собиралась! Видимо, просто пыталась вывести меня на эмоции. Что ж, у неё прекрасно получилось сделать это! Я испугался. Больше боялся того, что не смогу держать себя в руках, и покажу ей, что от ненависти до страсти всего один, мать его, шажочек.
Выглядит Барбариска куда лучше, чем вчера, даже шутить умудряется. Ей стало легче, а это отличный шанс отправить её в квартиру, которую она сама же так активно хотела снять. Только не могу сделать этого, пока она полностью не вылечится.