Кусая губы, смотрела на него какое-то время, но в итоге все-таки решилась открыть. Дмитрий улыбнулся уголками губ.
— Ксюша, я не понимаю, что происходит, — произнес он и протянул букет.
— Серьезно?
Наверное, я нелепо выглядела в своей выцветшей пижаме с медвежатами. Однако мне было плевать, потому что внутри кипело возмущение. Дмитрий действительно не понимал, как ведет себя?
Я приняла букет и направилась на кухню, чтобы поставить цветы в вазу. Дмитрий прошел за мной. Я включила чайник и обхватила себя руками, а когда мой мужчина попытался обнять, сделала шаг назад и всем видом дала ему понять, что не собираюсь обниматься. Дмитрий кивнул и сел за стол.
— В чем дело? Ты передумала выходить за меня?
Вопрос задел за живое, потому что ночью я всерьез хотела поговорить с Дмитрием о том, что мы поспешили, принимая решение пожениться. Но сейчас, когда я смотрела на него, убитого горем, я не могла так сказать.
— Дело было и будет в твоей маме. Ты слишком многое позволяешь ей, — произнесла, отворачиваясь к шкафчикам. — Кофе будешь?
— Нет, спасибо. После вчерашнего нет аппетита. Сначала братец явился, потом ты сбежала…
— Братец? Игорь твой родной брат?
Я прикусила язык, поморщившись от боли. Уперлась руками в столешницу, стараясь совладать с собственными эмоциями, захлестнувшими при воспоминании о прошлом. Не следовало мне спрашивать об Игоре. Он снова исчезнет из моей жизни, испарится и больше не появится в ней. Ни-ког-да.
— Нет… Когда мне было четыре, отец ушел из семьи. Через два года он вернулся с ребенком. Маленький мальчик лежал в переноске. Позже мне стало известно, что его любовница испугалась ответственности и сбежала. А мама приняла Игоря и воспитывала как родного, но он не ценил заботы. Он вел себя, как ребенок, даже когда повзрослел. Пытался отыскать свою родную мать, ни во что не ставя наставления той, что воспитала его.
Я судорожно сглотнула, пытаясь унять бушующие внутри эмоции. Рассказ Дмитрия пробудил внутри меня жалость к Игорю. Расти с чужой женщиной, тем более такой тираншей, как Евгения Александровна, сложно.
Налив себе кофе, повернулась к Дмитрию, обхватила чашку руками. Приблизившись и присев за стол напротив него, заглянула в глаза.
— Что касаемо моей матери… Она моя мама, Ксюша. Поэтому она пытается принимать участие в важных моментах моей жизни. Я не могу запретить ей это.
Мне показалось, будто вонзили нож в спину. Дмитрий не собирался меняться и ставить Евгению Александровну на место.
Его выбор был очевиден. И мне было больно. Очень больно.
— Дим, уходи, пожалуйста. Мне нужно время, чтобы обдумать все. Прости.