— Ах, дорогая, по-моему ты слишком большое значение придаёшь оценкам, — покачала головой Юфимия. — Бедный мальчик может заболеть под таким давлением.
Взгляд Дореи сделался холоднее льда.
— Он должен оправдывать возложенные на него ожидания.
— Вот вам и разные подходы к родительству, — объявил Флимонт и повернулся к Дейдаре: — А вы что думаете, молодой человек? Важны школьные отметки?
— Не-а, — отозвался Дейдара, задумчиво почесав ладонь. — Важны только полученные навыки, мм. Если ты в школе весь из себя такой умный, а в жизни не можешь… да вот хотя бы даже зелье какое сварить, то смысл в твоих оценках, мм?
— Блестящая позиция! — восторженно заявил Флимонт. Дейдара, так и не понявший, что в ней блестящего, просто пожал плечами и вернулся к индейке.
После десерта Дейдара, остававшийся начеку, понял по переглядкам сотрапезников, что ему неплохо бы отлучиться — им явно есть, что друг другу сказать. Поэтому он встал из-за стола, извинился и вышел. В туалете, закрыв дверь на задвижку, он сел на опущенную крышку унитаза и задумался.
Он прекрасно понимал, что этим вечером происходит: смотрины. Свободолюбивая душа была против отношения к нему, как к вещи, и всё-таки… Не было ли это в данный момент в интересах Дейдары? Его приоритет сейчас — сохранить память о магическом мире. Вот только шансов на это мало — лишь побег или принятие волшебной семьёй могут уберечь его от Обливейта и бастяния по магловским приютам вплоть до одиннадцати лет. Конечно, предпочтителен был побег — куда более естественное действие для нукенина. И всё же… Кто знает, насколько талантливы маги по части выслеживания? Вдруг у магов для этого есть специальные техники? Если так, второго кредита доверия отловленному подрывнику точно не дадут.
А тут Карлус ему вроде как покровительствует. Флимонт и Юфимия, кажется, очарованы. Чем ками не шутят? Может, стоит рискнуть, побыть хорошим мальчиком ещё какое-то время — и сохранить память и получить место для жизни?..
Против этого восставала гордость — болезненная гордость Дейдары, толкавшая его нередко на необдуманные поступки. «Ты ещё так молод и глуп, — с насмешливой улыбкой сказал как-то Сасори-но-Данна, заметив ненавидящий взгляд, которым напарник смерил Учиху. — Впрочем, со временем ты поймёшь, что собственная гордость — такой же бесполезный рудимент для шиноби, как сострадание и сомнения. Если доживёшь, конечно…»
«Сасори-но-Данна, вы всегда в меня верили», — сардонически усмехнулся Дейдара. По-своему, очень своеобразно, но кукловод о нём заботился. Давал советы, хотя и зачастую наблюдая при этом, как Дейдара, уже допустив ошибку, мучается. Учил быть расчётливым, хитрым. Выжимать из ситуации максимальную пользу.