– Это не фальшивое беспокойство. Ради всего святого, о чем вы говорите? Если бы не я, у нее сегодня не было бы ни крошки во рту.
Медсестра округлила глаза:
– Что вы имеете в виду?
Хелен не собиралась извиняться за то, что взяла на себя ответственность за Паулину.
– Она ничего не ела два дня, и никто в палате не принес ей ни кусочка. Я дала ей немного булочки этим утром, и я… Что вы делаете?
Сестра подхватила Паулину под руку и повела обратно к выходу в коридор. Другая сестра вышла из-за ширмы в цветочек и заняла ее место. Когда в Назарете одна сестра оставляла свой пост, другая появлялась за считаные секунды.
– Куда она забрала Паулину?
– Перед процедурой – никакой еды, – пояснила новая медсестра. – Ее нельзя лечить, если она только что поела. Ей придется прийти на завтрашний сеанс.
Вот почему они оставили Хелен в одиночестве сегодняшним утром! Не из уважения к ее выбору, а потому что она сама делала то, что им нужно. Почему они ей не сказали? Почему никто ничего не говорит пациентам? Ее переполняла ярость, а не чувство вины. Простое общение с пациентами могло бы это предотвратить. Несколько поясняющих слов прошлым вечером – вот и все, что требовалось. Почему бы старшей сестре не проинструктировать сестер сообщать пациенткам необходимые вещи? Вся проблема и ирония ситуации заключались в том, что в отсутствие помощи персонала Хелен во всем полагалась на Паулину.
– Вы первая, – сказала ей медсестра и кивнула на дверь за ширмой. – Сегодня с ним несколько студентов-медиков. Просто чтобы вы знали.
В процедурной стояла плоская кушетка и что-то похожее на новомодную стиральную машину – глянцевую, кремовую, с переключателями, счетчиками и огоньками. Врачи-стажеры – несколько мужчин и, к зависти и удивлению Хелен, одна женщина – столпились полукругом возле доктора Буреса, повседневная одежда которого придавала ему еще даже больший авторитет среди белых халатов.
– Присаживайтесь, мисс Моррис, – предложил он. Хелен осталась стоять. Бурес, казалось, начал потрескивать от раздражения, как помехи в приемнике.
– Как мы уже обсуждали и как вы можете видеть из заметок, мисс Моррис – непростой случай. Очень яркие и укоренившиеся в ее поведении антисоциальные, навязчивые идеи насчет работы. Я надеюсь, что короткий курс ЭКТ поможет ей сотрудничать с нами в процессе лечения. Это позволит нам «феминизировать» ее, если вам угодно такое выражение.
Пока они разговаривали, еще одна медсестра – русоволосая, с веснушчатыми руками – вошла в комнату, неся две маленькие эмалированные чашечки с отбитыми краями. Хелен уловила запах денатурированного спирта.