Хорошие воспоминания начали восстанавливаться, напоминая процесс реставрации картины.
– Господи, как же вам так не повезло-то? За вами по пятам ходит смерть с косой? – Хелен слегка покоробило от моих слов. – Я шучу, – быстро пояснила я. – Так что вы сделали такого дурного? Я имею в виду – вы должны были действительно это сделать, иначе зачем вы заплатили?
– Свидетельства современников, к сожалению, всегда принимаются как заслуживающие доверия и авторитетные. Ошибки, когда-то внесенные в записи, будут восприняты как истина и прилипнут навсегда.
Господи Боже.
– Не могли бы вы перестать разговаривать, как в Палате лордов, хоть на минуту?
Хелен вздохнула.
– Иногда все не так, как кажется на бумаге, но бумага всегда побеждает. Твоя мать и Джесс Брейм думали, что наткнулись на причину, по которой закрыли больницу, и что она была незаконной.
– Значит, по сути они сражались за социальную справедливость. – Такое я могла принять с легким сердцем.
Хелен покачала головой.
– Они ошибались. – Ее руки начали подрагивать, и я инстинктивно взяла их в свои, поглаживая по ладони большим пальцем, как делала с бабушкой после инсульта. К моему удивлению, ее глаза благодарно блеснули. – Спасибо тебе за это, Хонор, – прошептала Хелен, хотя я не сделала ничего особенного, а затем собралась с мыслями, чтобы закончить свою историю, пока я собиралась с духом, чтобы услышать то, что может последовать дальше.
– Закрытие не было незаконным, однако возникло ужасное недопонимание. Думаю, твоя мать осознавала это, но Джесс никак не мог это воспринять, и когда Марианна попыталась воззвать к его здравому смыслу и заставить разобраться в причинах, он начал наседать на нее. Угрожая тебе.
– Но что это была за причина? И откуда они узнали?
– Юридическая формальность. У твоей матери всегда были весьма высокие исследовательские способности. – А вот это звучало действительно похоже на Марианну Теккерей, которую я знала: рыскающую по Саффолку от библиотеки к библиотеке в поисках нужной книги.
Это было не так уж плохо.
– Она очень беспокоилась не только о том, что ты узнаешь, но и о том, что ее действия спустя годы будут обнародованы, и полиция станет ее преследовать.
Мне почти захотелось над этим рассмеяться. В душе поднималась головокружительная легкость: мама, напуганная тем, что провела небольшое незаконное расследование! Может, она даже решилась на настоящее безумие и использовала чужую библиотечную карточку! Однако Хелен Гринлоу не улыбалась.
– Ирония в том, что для обвинения в шантаже мне пришлось бы лично выдвинуть обвинение, а этого никогда бы не произошло.