Автоматчик с диким воплем боли и испуга упал на одно колено, завалился на бок и перекатился на спину, поджав к груди простреленную ногу. Глеб почувствовал сильный толчок между лопаток, понял, что это Дугоев, стремясь во что бы то ни стало получить свое, демонстрирует горячий кавказский темперамент, и не глядя ударил пяткой в железную дверь. Из-за двери тоже послышался вопль, в котором возмущения было намного больше, чем боли.
Где-то поблизости злобно взревел двигатель, на который подали слишком много мощности, пронзительно взвизгнули покрышки. Глеб приготовился стрелять по колесам выскочившей из-за трансформаторной будки «шестерки», но подраненный им автоматчик внес поправку в его планы, перевернувшись со спины на бок и из этого неудобного положения попытавшись снова в него прицелиться. Про себя обозвав киллера неугомонной сволочью, Слепой выстрелил еще раз, и тот, выронив автомат, схватился левой рукой за раздробленное пулей запястье правой. Убивать его Сиверов не собирался: гораздо интереснее было послушать, что он скажет, когда перестанет визжать, как недорезанная свинья.
Около незадачливого киллера резко затормозила «шестерка». Ее задняя дверь распахнулась, высунувшаяся оттуда рука ухватила раненого за шиворот, помогая забраться в машину. Раненый громко, на весь двор, скулил, как сбитая грузовиком дворняга, пытаясь при помощи здоровой руки оттолкнуться от земли и встать на уцелевшую ногу. Асфальт вокруг него был густо испачкан кровью; Глеб успел заметить в глубине салона перекошенное ужасом молодое лицо, и в это мгновение где-то неподалеку послышался хорошо знакомый сухой щелчок.
Раненый замолчал, прекратил попытки забраться в машину и неуклюже упал, уткнувшись в мокрый асфальт простреленной головой. Его приятель на заднем сиденье наполовину высунулся из машины, все еще не расставшись с бредовой, изжившей себя идеей втащить труп в салон. Но водитель оказался сообразительнее его: он дико газанул, «шестерка» резко стартовала, сжимавшая ворот куртки рука разжалась, соскользнула, и мертвое тело распласталось на асфальте в метре от автомата, который в это пасмурное утро так ни разу и не выстрелил.
Посланная Глебом вдогонку пуля высекла бледную искру из заднего бампера; опасно кренясь, «шестерка» на большой скорости повернула за угол и скрылась из вида. Сиверову показалось, что он видит какую-то темную фигуру, которая, пригибаясь, метнулась вглубь двора от угла контейнерной площадки, но со всех сторон уже бежали неизвестно как очутившиеся здесь люди с фотоаппаратами и видеокамерами. Понимая, что это уже ничего не даст, он успел заслонить рукой лицо за мгновение до того, как едва ли не в самые глаза сверкнула ослепительно-белая молния фотовспышки.