Распорядитель, он же рефери, костлявый черноволосый хлыщ с небритой челюстью и в расстегнутой до середины волосатой груди несвежей белой рубашке, воздел кверху руки, призывая публику к молчанию. Стало немного тише, но вот именно и только немного: публика здесь собралась еще та, и заставить это быдло заткнуться можно было разве что с помощью крупнокалиберного пулемета.
— Счет нашего марафона три — ноль в пользу главного участника! — надсаживаясь, проорал распорядитель. — Следующая схватка состоится между чемпионом Российской Федерации Черным Барсом Дугоевым и любимцем публики, неоднократным победителем международных соревнований Бизоном! Поприветствуем нового участника!!!
Толпа взорвалась ревом и свистом. Кто-то пальнул в воздух; публика шарахнулась, к стрелявшему, проталкиваясь через толпу и щедро раздавая тумаки, со всех сторон устремились качки в черных майках. Вспыхнула и тут же погасла короткая потасовка; стрелка вместе с парочкой его друзей, у которых не хватило ума остаться в стороне, выволокли за пределы освещенного пространства. В темноте размеренно, как на току, заработали резиновые дубинки и тяжелые башмаки, но публика этого уже не видела, поскольку данное увеселение не предусматривалось программой вечера и никем не было оплачено.
Бизон остановился напротив Марата и, двинув плечами, сбросил на руки секунданту махровый купальный халат. Публика снова взревела, увидев его во всей красе: метр девяносто пять в высоту, почти метр в ширину, и все это — сплошная бугристая мускулатура, целиком, от шеи до лодыжек, покрытая сложной вязью татуировки.
— Ну что, зверек, потанцуем? — щеря в издевательской ухмылке щербатый рот, предложил он. — Зря ты это затеял, сгоряча. Может, передумаешь? Пара секунд у тебя еще есть. Имей в виду, халявы больше не будет. Задаром я из тебя все дерьмо выбью!
— Напоминаю: наш марафон — это вызов чести! — сорванным голосом орал распорядитель. — Чемпион сам предложил своим соперникам взять реванш, чтобы на деле доказать свое право носить чемпионский пояс!
— Это надо прекратить, — нервно произнес Ник-Ник, — причем немедленно, пока не поздно.
— Как? — хладнокровно осведомился Глеб Сиверов. — Когда происходит стихийное бедствие, всем понятно, что его надо срочно прекратить, но ни одна собака не знает, как это сделать. Ну, как?
— Или убьют, или покалечат, — с уверенностью предрек Безродный. — Четвертый бой подряд — это уму непостижимо!
— И, заметь, далеко не последний, — без необходимости напомнил Глеб. — Чего ты сепетишь? Наслаждайся!
— Чем? — безнадежно спросил Ник-Ник.