Прощаясь, он велел Лису звонить, как только узнает что-нибудь об исчезнувшем телохранителе. На звонок он не рассчитывал, и звонка не последовало: вместо него пришло послание по электронной почте, странное содержание которого и стало причиной появления Петра Кузьмича в столь неподходящем для деловых встреч и переговоров месте, как этот усеянный красно-золотыми листьями, готовящийся к погружению в долгую зимнюю спячку подмосковный лес.
«Буду ждать, где лежит Палыч, — гласило электронное письмо. — Это экстренно и неотложно. Лис».
Где лежит Палыч, которого Лис по настоятельной просьбе своих спонсоров сдал со всеми потрохами, Петр Кузьмич не знал, но это знали его гвардейцы — сидевший за рулем Слава Горшенин и его бессменный напарник Борис Сабуров, по прозвищу Кайман. (У Каймана был странный дефект дикции: он превосходно выговаривал звук «р» во всех словах, кроме одного-единственного. Это слово было «карман»; в его исполнении оно звучало как «кайман», и народ, который, как известно, сер, но мудр, просто не мог пройти мимо такой редкой, уникальной особенности.) Горшенин и Кайман знали, где лежит хозяин СТО из подмосковных Люберец, потому что сами его сюда положили — естественно, при непосредственном участии Лиса, каковое участие гарантировало его молчание о подробностях смерти Палыча и его отмороженных на всю голову клевретов.
— Да, ребятушки, — разглядывая стоящий среди папоротников автомобиль, протянул Петр Кузьмич, — если это здесь, то я вынужден извиниться за все разы, когда мне случалось обозвать вас лентяями. Тащить труп в такую даль…
— Три трупа, — поправил Горшенин, выключая зажигание.
— Тем более, — сказал Стрельцов. — В такую даль, по такой грязище, и вернуться вовремя, да еще и на чистой машине — это подвиг! Вернее, качественный, глубокий прогиб. Знал бы — выписал премию.
— Оно и сейчас не поздно, — как бы вскользь заметил Кайман, вынимая из наплечной кобуры пистолет и деловито проверяя обойму.
— Прогиб перед начальством — не убийство, у него короткий срок давности, — назидательно сообщил Стрельцов. — В данном случае этот срок уже истек, придется вам подождать другого случая.
— Поднят ворот, пуст кайман, — тихонько пропел Горшенин и хихикнул.
Кайман красноречиво посмотрел на него, на пистолет и снова на него, словно прикидывая, не пустить ли шутки ради оружие в ход.
— Нихт шиссен, — быстро сказал Горшенин и поднял руки.
— Хватит валять дурака, — призвал подчиненных к порядку Стрельцов. — Ну, где он, этот старый клоун?
— Грибы собирает, — предположил Кайман.
— Или рыдает на могиле друга, — выдвинул встречную версию Горшенин.