— Не надо Анджелину, слушай! — запротестовал Марат. — Старая, худая, а детей у нее сколько, ты знаешь? Я не знаю, знаю только, что много. Она сама, наверное, давно со счета сбилась. Зачем она мне с такой оравой?
— Не хочешь — не надо, — смеясь, развел руками Безродный. — Гляди-ка, уже и носом начал вертеть, Анджелина Джоли ему не по вкусу… Ладно, другую подыщем, там этого добра навалом, только выбирай! Все у тебя теперь будет, вот увидишь! Главное, что ты понял главное. А остальное приложится, дай только срок!
Марат снова рассеянно покивал головой. Все было правильно, но смотреть Ник-Нику прямо в лицо по-прежнему не получалось — взгляд, как намыленный, все время норовил скользнуть куда-то в сторону. Видимо, к этому просто следовало привыкнуть — постепенно, как люди привыкают ко всему на свете, от волос у себя под мышками и до горького осознания того простого факта, что Деда Мороза не существует, что твой папа — не самый сильный и умный, мама — не самая красивая и добрая на свете, да и сам ты — отнюдь не венец мироздания, а такой же человек, как все простые смертные. Привыкнуть к мысли, что ты ничем не лучше окружающих, а в чем-то, может быть, и хуже, нелегко, но это полезная информация: по крайней мере, теперь Марат Дугоев не будет выглядеть в их глазах дураком, каким выглядел — да, пожалуй, и был на самом деле — всего пару недель назад…
— Пить хочется, — сказал он и завертел головой по сторонам. — Слушай, у тебя тут была целая упаковка минералки, позавчера вот этими глазами видел… Куда дел, а?
— В спортзал отвез, — проверяя содержимое очередной сумки перед тем, как ее закрыть, откликнулся Ник-Ник. — Чего ей тут болтаться? Надоело об нее спотыкаться, да и интерьера она, согласись, не украшает…
В молчании, наступившем после этой реплики, ему почудилось что-то странное. Подняв голову, Николай Николаевич увидел, что Марат сидит, держа перед собой на вытянутом пальце разорванную упаковку. Полупрозрачный, как затвердевший туман или сигаретный дым, полиэтилен хранил округлые выпуклости, оставленные боками шести бутылок, на которые недавно был туго натянут.
— Обманывать нехорошо, — сообщил Марат. — Слушай, сколько же надо выпить вина, чтобы заработать такой сушняк?
— Подрастешь — узнаешь, — буркнул Безродный. — Мусорное ведро на кухне, под мойкой. Заодно и напьешься, там в холодильнике сок.
Дугоев легко, одним движением поднял из кресла свое послушное, тренированное тело и, демонстративно помахивая упаковкой, удалился в направлении кухни. «Словно был старик сегодня пьян…» — насмешливо запел он в прихожей. Николай Николаевич наморщил лоб, припоминая, откуда это, и вспомнил: да, была такая песня. «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант…» Тренер удивленно хмыкнул, застегивая сумку: он и не подозревал, что его подопечный знаком с творчеством группы «Воскресенье».