На какое-то время — к счастью, недолгое — он почувствовал себя полностью деморализованным. Сейчас минутная слабость прошла. Он бежал, потому что иначе было нельзя: это был не его бой, эта игра шла по чужим правилам, и, чтобы победить, нужно было просто выжить. Выжить, перевести дух, собраться с мыслями и дать новый бой, уже на своих условиях и по своим правилам, гарантирующим полную и окончательную победу.
Выжить — это было главное условие будущей победы. Остальное, в том числе и личность того, кого надлежало победить и уничтожить, могло подождать. Этот человек, кажется, был один, что само по себе наводило на некоторые мысли и подозрения. Петр Кузьмич твердо намеревался эти подозрения проверить, но и для этого нужно было прежде всего выжить, уйти, вырваться из этого чахлого осинника. Вот ведь воистину гиблое место, хуже просто не придумаешь!
Он попытался взять левее, чтобы, сделав круг, вернуться к машинам. Бессмысленный бег по прямой не сулил ничего хорошего, да и ход событий нужно было хоть как-то переломить. Ощущение, что убийца не просто преследует его, а целенаправленно куда-то гонит, не обмануло: за спиной в гуще осинника послышался знакомый хлопок, и сбитая пулей в считаных сантиметрах от лица ветка, кувыркнувшись, отлетела в сторону. Намек был более чем понятен; Петр Кузьмич вильнул вправо, и еще одна пуля отколола длинную щепку от трухлявой коряги, обнажив крошащееся, источенное жучками желтовато-коричневое нутро.
На бегу он расстегнул кобуру и вынул оттуда компактный и безотказный «вальтер РРК». Будучи расшифрованной и переведенной с немецкого, аббревиатура РРК означала «полицейский пистолет, гроза криминала». Когда Петр Кузьмич впервые услышал это напыщенное, претенциозное название, оно насмешило его до колик; покойный Слава Горшенин переделал его в «пушку Петра Кузьмича»; это тоже звучало достаточно забавно, но сейчас Стрельцову было не до смеха. Затвор маслянисто клацнул, дослав в ствол патрон; углядев впереди старую сосну, Петр Кузьмич устремился к ней напролом, прикрывая лицо локтем, чтобы сберечь глаза, добежал, спрятался за толстым, заведомо неуязвимым для пистолетной пули морщинистым стволом и осторожно выглянул из укрытия, высматривая цель.
Цель не заставила себя долго ждать. Знакомая темная фигура, как из театральной кулисы, выдвинулась из-за кустов и обманчиво неторопливой походкой двинулась на Петра Кузьмича. Человек шел, легко уклоняясь от преграждающих путь ветвей, лишь изредка отводя их в сторону свободной рукой. В другой руке у него был пистолет — тяжелый «стечкин» с длинным глушителем, и, опознав это знакомое оружие, Стрельцов понял, кто перед ним, раньше, чем разглядел в лесном сумраке блеск темных линз солнцезащитных очков.