На непрофессиональный взгляд Глеба, поединок между спарринг-партнерами проходил как-то вяло: Черный Барс вяло нападал, белобрысый вяло оборонялся, время от времени осторожно контратакуя. Ник-Ник мигом углядел непорядок и, забыв обо всем, коршуном спикировал на ринг. Слова и выражения, которые он употреблял, объясняя своим подопечным, в чем именно они были неправы, убедили Глеба в собственной правоте: похоже, в отсутствие тренера ребята откровенно валяли дурака. Дугоев, надо понимать, был не в форме из-за последних событий, а напарник просто ему подыгрывал: в чемпионы тут прочили не его, и он не видел необходимости рвать пуп, выводя более удачливого товарища из депрессии.
Ловя на себе любопытные, недоумевающие взгляды тех двоих, кому посчастливилось не попасть под раздачу, Сиверов скромно отошел в сторонку и стал у стены, старательно изображая табуретку — вернее сказать, человека, которому очень хочется сойти за упомянутый предмет меблировки. В строгом соответствии с первоначальным замыслом его выходной костюм здесь, в пропахшем тяжелым мужским потом спортзале, придавал ему донельзя нелепый вид законченного неудачника, раз в жизни попытавшегося сойти за приличного человека и опять, что называется, не попавшего в масть. В этом спектакле не было бы никакой нужды, если бы не то, как старательно Ник-Ник подливал ему водки там, в кафе. Очевидно, Глеб устраивал его именно в качестве неудачника; возможно, это опять была паранойя, но Слепой не спешил развеивать заблуждение старого знакомого по поводу своей персоны. Если Безродному нужен настоящий бодигард, проявить себя должным образом никогда не поздно. А если он в силу каких-то известных ему одному причин нуждается в опустившемся алкаше, следует таковым прикинуться, дабы без помех разобраться, что это за причины. Делать-то все равно нечего — отпуск! Не перед телевизором же его проводить, в самом-то деле. А в театр с Ириной можно сходить в свободное время…
Его благодушные размышления были прерваны Ник-Ником, который почти силой, держа за руку, подтащил к нему Дугоева. Претендент на звание чемпиона мира выглядел хмурым и раздраженным, что, с учетом недавних событий и полученного только что нагоняя, было неудивительно.
— Ну что, что хочешь, э? — бубнил он, как капризный ребенок.
— Вот, — сказал Безродный, ставя его перед Глебом, — знакомься, это твой личный телохранитель.
— Кто?! — с неимоверным пренебрежением воскликнул Черный Барс. На Глеба он едва взглянул. — Этот фраер в костюме — телохранитель? Лучше купи мне рацию, уважаемый. Я сам надену темные очки, буду везде ходить и говорить в микрофон: Первый, как меня слышишь, я по ходу Второй, объект под наблюдением! Ты кто такой, слушай?! — внезапно переключив внимание на Глеба, агрессивно поинтересовался он и сделал попытку толкнуть его в грудь открытой ладонью.