– Иви, – шепнула я соседке, – за меня или против?
– Против, – смущенно ответила она.
– На меня поставь, серебряный.
– Он у тебя есть? – удивленно спросила девушка больше из тревоги за меня, чем из недоверия.
– Есть. Ставь. А я пока… порисую.
Вынырнув из-под стола и водрузив на стол карандаш и линейку, я приступила к работе. Да, в порядочных учреждениях не учили бегать вокруг стола с высунутым языком, растушевывать карандаш ладонью и поминать нехорошими словами (про себя, конечно) всех демонов бездны. Не учили там и быстро запоминать, чтоб еще быстрее копировать, пока стража не уволокла в участок и не поинтересовалась, чем таким ты занята нехорошим.
Я так попалась лишь однажды, но крупный рогатый скот и продукты его жизнедеятельности до сих ненавижу. Не могли, что ли, отправить градоправителю сапоги чистить? Пользы столько же, а мне приятно – на прощание бы что-нибудь позаимствовала, все равно из города смываться пришлось.
– Готово! – за пять минут до конца пары выдала я и утерла пот со лба. Манжета белоснежной блузки успела сменить цвет, но зато свое честное имя я отстояла. И законное время на подработку.
Мисс Моника недовольно просеменила ко мне и остановилась у стола. По мере сверки лицо ее приобретало все больше сходства с портретами аристократок. У тех почему-то было принято или белить лицо до состояния мраморной маски, или, напротив, румянить так, что леди хотелось к целителю отправить. Мисс Монике удавалось совмещать оба варианта. Из любви к искусству, верно, коему она посвятила всю свою жизнь.
– Неплохо, зачтено, – наконец выдавила она. – Но потрудитесь больше не пачкать стол.
– Обязательно, – клятвенно заверила я и победно оглядела присутствующих. Кислые лица большинства моих соучеников указывали на мой примерный выигрыш. И если все так, то до посвящения я могу не появляться на пороге у шефа в поисках денег.
Я – могу, а вот шеф, услышав о моем самоуправстве, подумал иначе и вызвал на ковер отчитываться. Именно от него мне пришла записочка с требованием ровно в тот момент, когда довольная и счастливая я выходила с подработки. Мальчишка-курьер, почему ты оказался такой ответственный? Не мог потерять послание по дороге и не тыкать мой нос в него, снимая слепок ауры? Теперь так просто от разговора не уйдешь. Даже если сломать ногу, придется ползти на встречу. А не то…
Рука сама почесала шею. Вспомнилась песенка пирата: «Хорошо висеть на рее в жаркий день, но уж лучше бы в долине Ар-Вер-Трей…»
Вздохнув, я пообещала себе хоть на недельку вырваться в Вер-Трей, как только наше с Райдом предприятие увенчается успехом. О провале я предпочитала не думать: так и накликать недолго. Вот как я – любимого шефа в этой истории с деньгами. Правда, если он думал, что я не найду решения…