— Зачем вы пришли, Ариана?
Вопрос прозвучал обыденно, без намека на обвинение или угрозу.
— Вернуть вам брошь, — честно ответила я и, помедлив, добавила: — Могли бы просто сказать, в чем заключается дар Оливера.
Эйверли чуть пожал плечами, и его лицо исказилось болезненной гримасой — артефакт еще не закончил свою работу.
— Это было бы не так весело. Да и разглашать такого рода сведения я не имею права.
— Но первое в приоритете, верно?
— Вы угадали.
Я снова хмыкнула. Взгляд уткнулся в обнаженную грудь Эйверли, и я с запозданием отметила, что он в прекрасной физической форме: не той, что позволяет щеголять кубиками на прессе, нет. В подтянутом теле чувствовалась природная сила и грация хищника, привыкшего к изматывающим гонкам на скорость и жесткой охоте. Краем глаза я оценила, как плотно на нем сидят черные брюки, подчеркивавшие длинные ноги.
— Вы можете оставить ее себе.
Я с радостью ухватилась за предложенную тему. Лучше разговаривать, чем бессмысленно и, подозреваю, не очень скромно пялиться на полуобнаженное мужское тело.
— Нет уж, спасибо, — протянула я. — Мне и так влепили столько исков, что с ними вовек не разобраться. Не хочу усугублять ситуацию. К тому же мне показалось, что ваш подарок несколько… кровожаден.
— Да, он может убить, — рассеянно ответил Эйверли, смотря в стену. Видимо, ему тоже было несколько неудобно встречаться со мной взглядом. — Древняя магия никогда не отличалась щепетильностью.
— Пожалуй, пока мне хватит обвинения в краже, — решила я. — В убийстве — уже перебор.
— Ваше право, — согласился он.
Снова повисла пауза. В этот раз она оказалась полна неловкости. Я стояла так близко, что чувствовала запах Эйверли — аромат мыла и крови, к которому примешивалось вкрапление пот. Странно, но это не отталкивало. Стремясь отвлечься от неуместных мыслей, я заговорила первой:
— Есть какие-то подвижки в этом деле? Я знаю, что допрашивали не только Райли, но и работников хранилища.
Эйверли дернул уголком губ.
— Неплохая попытка, Ариана. — И тут же, без промедления, поинтересовался: — Как вас зовут на самом деле?
Я замерла. Он первый, кто спросил об этом. Я никогда не была сентиментальной, но почему-то в глазах защипало. Пришлось моргнуть и прочистить горло, прежде чем ответить:
— Алиса.
— Вам подходит. — Эйверли помедлил и вдруг ошарашил меня: — Хотите я буду звать вас прежним именем?
— Нет! — слишком резко, почти грубо откликнулась я, а затем пояснила: — Мне стоило большого труда привыкнуть к новому. Ни к чему бередить старые раны.
И правда, стоило только вспомнить о том, что я оставила за чертой, вновь хотелось не то сжимать кулаки, не то реветь. Хватит. Я наплакалась за тот первый месяц, что провела в деревне.