Когда вернулись Алевтина с Машей, я уже чувствовала себя выжатой и подавленной. Но нашла силы улыбнуться малышке. Только вот девочка сухо кивнула и проследовала в свою комнату.
Вот так вот, меньше чем за сутки, Алевтина вновь разрушила все те мосты, что я навела со своей подопечной. Что она ей говорила? Что с прислугой по-иному нельзя? Что в голове у этой женщины, зачем она растит избалованную эгоистку и создает проблемы няне?
– Вам следует пойти и узнать, не нужно ли чего-то Марии, – надменно протянула мать Дмитрия, смерив меня долгим взглядом и поправляя прическу перед большим зеркалом.
– Непременно. Скажите, Маша позавтракала?
– Час назад. Я хочу, чтобы вы занялись с нею английским. Ведь владение этим языком указано в вашем резюме?
– Да. Я обязательно этим займусь.
В холл прошла девушка в деловом костюме. В ее руках было несколько футляров для одежды, явно тяжелых.
– После того, как вы спуститесь, я жду вас в гостевой комнате. Пора разобраться с вашим внешним видом раз и навсегда.
Маша посмотрела на меня исподлобья. Я улыбнулась.
– Привет, Машунь. Я тут подумала, давай мы с тобой выучим английский язык? Представляешь, как будет здорово? Ты сможешь говорить с папой, с бабушкой. С мамой тоже.
– Я его знаю. Он скучный.
– А мы сделаем его интересным. – Я подмигнула. – Хочешь, переведем ту псенку из мультика про Рапунцель?
Вот что, а подход к детям я всегда нахожу. Глаза Машки загорелись. И когда я, убедившись, что девочка с полчаса как минимум будет занята домиком для Барби, направилась к двери, малышка окликнула меня.
– Подожди. Возьми, – достала из рюкзачка несколько «рафаэлок» и вложила мне в руки. – Только бабуле не говори.
Все понятно. Вчера явно была лекция на тему «как вырастить эгоистичным снобом» и «прислуга – не человек». Я подмигнула.
– Не скажу. Но и ты не говори, что мы будем заниматься английским не по скучным букварям.
Когда я вошла в гостевую, Алевтина сразу нашла повод на меня накинуться. Может, не смогла видеть моей счастливой улыбки, которая нет-нет, а все-таки проскакивала после ночи с Дмитрием. Я не отдавала отчет себе, что улыбаюсь, пока не увидела это в отражении.
– Вы заставляете себя ждать, милая. У Юлии время стоит дорого, чтобы ожидать вас.
Юлия была ее помощницей и секретарем. Это я потом узнала. Но сейчас в глазах девчонки в костюме появилось злорадство. Явно она страдала от своей шефини, а тут все копья полетели в меня. С предвкушением шоу она распаковала футляры, являя свету…
Я не знаю, что это было и как, кроме «образец безвкусия» можно было назвать увиденное. Что-то в грязно-серых и коричневых тонах, напоминающее то ли школьную форму, то ли наряд крепостной. А эти белые воротнички и манжеты… Как я еще не расхохоталась при виде этого всего.