А вот тут… Моя темная сущность подняла голову. Я чуть не расхохоталась в его губы, жадно накрывшие мои.
Наряды? Драгоценности? Поход в салон?! Он серьезно сейчас?
Бедные девчонки, которым не повезло родиться в роскоши, как мне. Им приходится ложиться головой и телом поддержки любого, кто купит новый прикид или цацку. А поход в салон в обмен на секс?! Черт, что в этом мире творится! И у девочек зачастую нет выбора.
И внутри поднялась злость. Снова. И пусть в реальной жизни я презирала обычных людей, смотрела на своих ровесниц снисходительно – после откровений Димы мне захотелось отомстить не лишь за себя, а и за них тоже.
О, я предвкушала его лицо, когда карты раскроются. Когда пристав зачитает ему обвинение. Когда отец посмотрит ему в глаза тем взглядом, что вызывал у его врагов сердечный приступ.
То будет мой звездный час. За все то, что он позволил себе. Но сейчас…
Я раскрыла губы, возвращая пока что нежный поцелуй. Давление по тела было неожиданно приятным. Да и стоило признать, что заниматься с ним любовью восхитительно, пусть он и подонок восьмидесятого лэвэла.
Я раздвинула ноги, закинула на его поясницу. Мой язык плясал сальсу у него во рту, а тело крыло приливами жара. Погрузила пальцы в его густые волосы.
Все складывалось хорошо. За месяц Дмитрий Подонкович на успеет насытится мною. И я сделаю все, чтобы проникнуть ему на подпорку сознания, в сердце, в кровь. Я умею влюблять в себя парней. Пора использовать свои чары и на взрослом мужчине. А затем мы пили кофе прямо в постели. Клинеры наводили порядок даже там, где его наводить не велели. Хоть в чем-то Дмитрий оказался нормальным мужиком.
А потом все закончилось.
Я едва успела принять душ, перекусить овсянкой на воде, зачесать волосы в прическу, которая бы не позволила Алевтине рассмотреть дорогостоящий уход для локонов, как в особняк прибыли незнакомые люди. Охрана, повар и домработница.
Казалось бы, радуйся – часть обязанностей с тебя снимут. Но очень быстро я поняла, что все не так, как кажется. Повара и горничную выбирала мать Дмитрия, а это означало одно: оба смотрели на меня с презрением. Как на девочку на побегушках.
Повар велел сделать кофе. Я сочла ниже своего достоинства врываться в кабинет Дмитрия за объяснениями, поэтому молча проглотила приказ. Хоть и сомневалась, что это входило в мои обязанности. А потом домработница с кислым лицом школьного завуча провела меня по комнатам, тыкая в невидимую пыль в углу, с нудными нотациями, как надо правильно убирать.
А ничего, что дом меньше часа назад выдраили профессионалы своего дела?