– Ты помнишь, чем для тебя обернутся такие последствия?
– А мне все равно! Ты, твоя мать – оставьте вы меня в покое, оба!
Накопленные обиды прорвались. Я чудом не заплакала, не оступилась на лестнице, когда бежала прочь. Да что такое! Скорее б этот день закончился!
Отрыла в своей сумке флягу с виски, сделала глоток. На тот момент было все равно, услышит ли Дима или его цербер-мамаша запах алкоголя. Если я не расслаблюсь, то сорвусь. Мало не покажется никому.
Но как выяснилось, это день решил меня бить ударами на поражение с какой-то садистской периодичностью.
Мы отправились с Машей на вечернюю прогулку в сопровождении охраны. Девочка недоумевала, почему вдруг ни с того ни с сего за нею ходят дяди с пистолетами, но вскоре привыкла. А я очень быстро убедилась, что их функция помимо всего этого – еще и следить, чтобы я ни с кем не общалась.
Не очень и хотелось. В этом уродском платье я жаждала стать невидимой. Мамаши на детской площадке смотрели на меня, как на отброс, даже няни, которых не пытали жутким дресс-кодом, посмеивались. Но когда одна все-таки приблизилась ко мне – уточнить, правда ли босс такой красавец и разведен, один из телохранителей быстро сел рядом, сведя разговор на нет. Если бы я и попросила у коллеги телефон, чтобы позвонить помощнику отца и велеть забрать меня отсюда (а я была близка как никогда ранее), позвонить бы никто не дал.
Когда мы возвращались, я немного успокоилась. То ли красивый закат, то ли осознание, что на меня запал Дмитрий, помогло. Хорошо, что я не поддалась порыву. Я выиграю пари. Месяц – не так уж и много. И неделя уже прошла.
Но когда мы вошли в холл, я поняла, что успокоилась довольно рано.
– Машуня, Валерия, быстро мыть руки. Машенька, пойдем за стол. У нас гостья.
– Мама? – с надеждой воскликнула девочка. Губы бабушки сжались в презрительную линию.
– Нет, не мама. И прошу не упоминать её за столом.
«Коза!» – едва не заорала я, мило улыбаясь Алевтине. Повела Машу в ванную, где помогла ей вымыть руки, и мы спустились в столовую. Вот тут шок меня и догнал.
Дмитрий в оном из своих дорогих костюмов восседал в главе стола и мило беседовал с блондинкой, сидящей ко мне спиной. А ведь не так давно он был на пробежке! А уже сверкает светским лоском и белозубой улыбкой. Но не это было главное. И даже не то, что эти двое пили чай и поедали торт. Я узнала эту белокурую красотку.
Одна из мам, живущих в этом поселке. Разведенная. Дочери восемь лет. То ли бывшая модель, то ли содержанка. Мама, которую хочется ахнуть – так я прозвала ее, едва увидела.