И вот сейчас она, в ярко-красном платье с внушительным декольте сидела напротив него и хихикала, как дура, на каждую его улыбку!
Пол ушел у меня из-под ног. Я не знаю, как нашла в себе силы поздороваться. Блондинка обернулась, смерив меня ревностным взглядом, который, впрочем, погас, стоило ей увидеть мою одежду.
– Машенька, это тетя Женя. Ты же знаешь ее, у нее дочка Людочка, и вы вместе играете, – вкрадчиво проговорила Алевтина.
Вот теперь мне все стало понятно. То ли эта шлюха пришла сама, то ли ее пригласила мама Дмитрия. Сути дела не меняло: эту гостью тут рады были видеть.
– А чего с вами не пришла Людочка? – вдруг язвительно протянула Маша, надменно вскинув голову. – Или она так рано ложится спать? Вы наказали ее за что-то, лишив тортика?
Дмитрий не сдержался и прыснул в кулак. Женя растерялась, но тут же натянула фальшивую улыбку.
– Я просто не думала, что ты будешь тут, солнце. Но я тебе тоже принесла подарочки. Садись с нами.
Маша неодобрительно покосилась на гостью и села рядом с папой. Я хотела было уйти, но Алевтина с довольной улыбкой схватила меня за локоть, подводя к столу. Вы думали, присоединиться к ужину? Не тут-то было!
– Валерия поможет вам за столом. Лера, будьте добры, налейте нашей гостье чаю. У нее пустая чашка.
Маша покосилась на торт на тарелке, зачерпнула его ложкой. Женя умиленно сложила ладони.
– Нравится, Машенька? Я весь день простояла у плиты, пока его пекла.
– Да. Вы его в «Сладкой мечте» заказали, а не сами пекли. Мама на день рождения заказывала мне такой же. Но с другим дизайном.
– Твоя мама? – в глазах Жени промелькнула злость, тотчас же скрытая улыбкой.
– Да, – Маша демонстративно отодвинула тарелку. – У меня есть мама. И скоро они с папой будут вместе. Ах, вы не знали?
Я как раз наливала чай этой белобрысой фурии, когда она решила обратить всю свою злость за уколы ребенка на меня. Подняла ложку и уронила ее на пол, бросив мне многообещающий взгляд. В нем так и читалось: «Я тебя выведу».
– Ой. Какая неловкость…
– Лерочка, поднимите и принесите гостье новую, – добавила перца Алевтина. А глаза блондинки сверкнули нехорошим блеском. Я уже понимала, к чему все идет, когда присела на корточки, чтобы поднять злополучную ложку.
Евгения поднесла к губам чашку с чаем и вдруг, дернувшись так, будто ее шмель в жопу ужалил, пролила горячую жидкость мне на голову.
Чай не был слишком горячим. Но эта стерва и не преследовала цели меня обжечь. Не знаю, каким шестым чутьем она сразу определила во мне соперницу.
Я медленно поднялась на ноги. Потоки жидкости стекали по моему лицу. Такие приторно сладкие, что меня передернуло.