– Ты пьян. Ты городишь черт знает что!
– Я просто не могу без тебя, – мне бы замолчать, но это невозможно. – Я давно ни к кому не чувствовал ничего подобного.
– Ещё скажи, что это любовь.
– Я бы сказал, – смотрю в любимое лицо, и счастье просто топит меня в неведанных морях – Но ты же не поверишь…
Она делает шаг ко мне. Не потому, что ее впечатлили слова. Видимо, все в этот момент написано на моем лице.
– Разве так любят? Ты отобрал мой паспорт, шантажировал выдать полиции… Заставил плясать под дудку своей матери и терпеть унижения, угрожая вообще лишить зарплаты…
– Да я бежал от себя с первого дня! Как ты не понимаешь? Понял, что в западне и увязаю в ней ещё глубже, а сил отправить тебя с глаз долой так и не нашел…
Она уже совсем близко. Протяни руку – коснешься. И нет у меня желания ее сейчас отыметь – только прижаться, обняв, вдыхая ее запах и чувствуя биение сердца.
– Я знаю, что любят как-то не так, по каким-то правилам, но я иначе не умею. Просто не умею…
– Ты завтра же возьмёшь свои слова обратно…
– Может быть. Но сейчас я перед тобой обнажён именно сердцем. Я знаю, что вел селя отвратительно. Даже жестоко.
– Это мягко сказано, Дима…
– Я завтра же все тебе верну… Паспорт, деньги… Компенсацию за то, что был таким подонком. Лера, я просто не могу без тебя, сердце рвет. Мне страшно при мысли, что я завтра проснусь и тебя на будет рядом…
– Однажды так и будет. Месяц скоро кончится.
– Я все отдам за то, чтобы ты осталась со мной…
– Зачем тебе это надо? Не любишь проигрывать? Женщины сами не уходят?
– Нет, просто я …просто я люблю тебя, Лера.
Все. У меня не осталось карт. И козырей тоже. Я проиграл и сдал оружие, остаётся только пристрелить.
– Придурок, – с придыханием изрекает Лера.
И делает шаг в мои объятия.
Валерия
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
Именно эта мысль вертится в моей голове, когда я понимаю, что салилась подчистую. Но Дмитрий Подонкович в силу то ли алкогольного опьянения, то ли по иным причинам этого не заметил.
И ладно бы дело было только в этой шлюхе, которую попользовали все парни Касты. Понятное дело, она меня узнала. Как и сразу поняла, чем грозит перейти дорогу Богатовой. Но то, что у меня подчистую снесло крышу и я дала понять своему боссу, что хочу его и не потерплю рядом других… Вот это совсем в мои планы не входило.
Но поздно пить боржоми. К тому же незачем, когда отрицать свои чувства – все равно что не видеть выхода, стоя перед открытой дверью. И какая-то неведомая сила тянет меня, тащит, толкает в спину. Прямо в объятия мужчины, который взорвал мой мозг и повернул мою жизнь на сто восемьдесят градусов.