– Макар Сергеевич, Дарья Александровна, приветствую вас на борту нашего самолета и приглашаю пройти в ваше купе, – даже не проговорила, а пропела стюардесса и повела нас налево (основной салон располагался справа от входа, как успела заметить, и показался он мне бесконечно длинным).
Купе? Это как в поезде, что ли? Скоро я и это узнала. И больше всего в этом самом купе меня поразила двуспальная кровать. Гораздо позже я заметила, что имеются еще и кресла со столиком, и четыре окна-иллюминатора…
– Мы… будем спать? – поинтересовалась я, когда проводница ушла, заверив нас, что сразу после взлета нам будет предложен завтрак, а пока мы можем воспользоваться душем.
– Я нет, а ты как хочешь, – равнодушно пожал плечами Кравцов, устраиваясь в кресле и открывая ноутбук. – Мне надо поработать…
И он снова забыл о моем существовании, чему я была даже рада.
На кровати я нашла два комплекта пижамы. Что-то мне подсказывало, что стоит такая дороже моего самого выходного платья. И выглядела она такой удобной, что я сразу же переоделась в свою. Надо же! Пижама подошла мне как родная. Они и размер мой знают, получается?
Летела я не первый раз в жизни, разве что, до этого перелеты были гораздо короче. Но впервые я наблюдала за взлетом, сидя в шикарном кресле в крохотном номере люкс. И это было захватывающе. Я даже заставила себя не смотреть на скучающе-страдальческое лицо Кравцова, который тоже на это время вынужден был занять кресло и пристегнуться. И как только самолет набрал высоту, так он сразу же вернулся к работе. Я же с чистой совестью забралась на кровать и уже оттуда любовалась пушистыми облаками и землей с линиями дорог и игрушечными домиками.
Бокал шампанского в восемь утра? А почему нет, собственно говоря? Кравцов же, вон, потягивает виски. И начал делать это, когда мы еще не взлетели. Такими темпами, в Петропавловск-Камчатский он прибудет в стельку пьяным. Но мне на это точно плевать. Сейчас я заботилась о себе, мечтая извлечь из этого захватывающего полета максимум впечатлений. Подозревала, что жизнь моя после него изменится, что забыть этот полет у меня не получится никогда, и все последующие я буду сравнивать с ним. Но ведь главное, что будет с чем сравнивать и о чем вспоминать. А уж завтрак из восьми блюд мне и вовсе показался фантастическим и безумно вкусным. А я-то считала, что в самолете кормят отравой.
Одним бокалом я не ограничилась и за просмотром телевизора умудрилась выпить всю бутылку. Кравцов забыл обо мне, а я не обращала внимания на него. Идеальный попутчик, как ни крути. И вся кровать была в моем распоряжении. Если и мелькнуло опасение, что он станет меня домогаться, то очень быстро оно развеялось. А потом я и вовсе сладко уснула, закутавшись в одеяло. И разбудил меня голос стюардессы, предложившей кофе и сообщивший, что совсем скоро мы начнем снижаться.