Ладонь Кравцова прижалась к моему затылку, и он принялся направлять мои движения. Член его погружался в мой рот и выскальзывал наружу. В первый момент испытала рвотный рефлекс, когда «заглотила» его слишком глубоко. Это не укрылось от Кравцова.
– Делай так, чтобы тебе было комфортно. Мне в любом случае приятно.
Голос его звучал глухо. Он прикрыл глаза, и на лице его было написано крайнее удовольствие. Вот уж не знала, что мужчинам так нравятся оральные ласки. Он не давил на мой затылок сильно, но именно он задавал темп. И вскоре я подстроилась, лаская твердый пенис рукой и ртом. А еще через какое-то время Кравцов заставил меня остановиться.
– Снимай джинсы и забирайся на меня, – велел он.
Подчинилась я проворно. В трусиках уже было так мокро, и желание получить большее настолько разрослось, что мне и самой этого дико хотелось. Ощутить его в себе на полную длину, заполнить им себя и кончить. Я хотела испытать оргазм такой же, как прошлой ночью.
И мое желание было удовлетворено. Как только села на Кравцова, впуская его в себя, так сразу же почти возбуждение мое достигло пика. Пары резких толчков хватило, чтобы я кончила. И почти сразу же за мной это сделал Кравцов. Еще какое-то время я судорожно цеплялась за его плечи в попытке выровнять дыхание. А потом заставила себя соскользнуть с его колен.
– Я в ванную, – проговорил Кравцов, вставая с кресла.
Сама я проворно натягивала на себя вещи. Сейчас, когда все случилось, оставаться голой перед ним мне было стыдно. Ну и как только он скрылся за дверью, так сразу же я решила отправиться к себе. И еще долго, в своем номере, я почему-то ждала, что он придет. Почему я так решила, понятия не имела. Но со временем поняла, что испытываю разочарование. Я не стремилась к привязанности, лишь выполняла свою часть уговора. Но с каждым разом это делать становилось труднее. Мое желание к Кравцову росло, отношение к нему тоже претерпевало изменения. И ничему из этого я не была рада.
Четвертая ночь
Проснулась я рано, даже несмотря на то что провалялась полночи без сна. Сказалась разница во времени и насыщенный событиями вечер, вернее, начало ночи. Да, я думала о Кравцове, хоть и совершенно этого не хотела. То, как он вел себя в нашу последнюю близость, отчего-то запало мне в душу. Он был словно сам не свой, проявлял не свойственную ему до этого нежность. И в моей душе что-то откликнулось и потянулось ему навстречу. А вот рада я этому не была совсем.
Первым делом я позвонила Ире. У нее уже тоже наступило утро и даже не самое раннее.
– Ну наконец-то, – выдохнула в трубку сестра. – Я уже извелась.