– Ты мне так и не сказала, понравились ли тебе мои цветы? – обратился ко мне Андрей, когда мы остановились возле отеля.
– Цветы? Так это ты прислал их мне?
А я-то думала… Чуть не рассмеялась, но умудрилась подавить в себе нервный смех. Нет, на такой жест Кравцов точно не способен. А я была наивной дурой.
– Очень понравились! Они чудесны. Такие я и люблю.
– Здорово! – расцвел Андрей. – Хочешь, завтра еще покатаемся?
Мне вдруг стало так грустно. Вот ведь рядом со мной сейчас стоит чудесный парень и смотрит на меня так, что захоти я… А я весь вечер умудрилась думать о Кравцове. Даже когда смеялась над шутками Андрея, думала о том, кто сегодня взял меня так грубо, что это мало отличалось от насилия.
– Вряд ли это получится, – грустно ответила я.
– Все равно буду ждать тебя тут с одиннадцати, – упрямо отозвался Андрей, и я за это была ему благодарна.
Седьмая ночь
Разбудил меня стук в дверь. Перед тем, как лечь спать, я предварительно заперлась. Когда вернулась с ночной прогулки, Макара в своем номере не обнаружила. Оставалось надеяться, что и он меня не искал. Впрочем, это вряд ли, учитывая, в каком состоянии я его оставила.
Сонная я доплелась до двери, а за ней стоял один из охраны Кравцова, загораживая собой весь проем. Даже струхнула спросонья.
– Макар Сергеевич велел передать, что ждет вас у себя к девяти, – бесцветно пробасил громила.
– Хорошо, буду, – ответила я и с легким сердцем захлопнула дверь перед его носом.
Передать он велел. Скажите пожалуйста, какой командир нашелся. А сколько сейчас времени? Часы показывали половину девятого. Снова мне на сборы дали совсем мало. Учитывая, во сколько я легла спать, то минут пятнадцать уйдет только на окончательное пробуждение под душем. А опаздывать я не любила больше всего. И сегодня был мой последний день в Петропавловске-Камчатском. Завтра рано утром мы улетали в Москву.
Когда я вошла в соседний номер, столик уже был накрыт на двоих, а Макар лениво помешивал ложкой в маленькой чашечке. Заманчиво пахло кофе и сдобой. Выглядел Кравцов огурцом. А я-то мстительно полагала, что он будет болеть с похмелья.
– Привет! – поднял он на меня глаза.
– Привет! – спокойно отозвалась я.
Все полчаса, что собиралась и готовилась к встрече, уговаривала себя не показывать обиды, которая с пробуждением разбушевалась в душе с новой силой.
– Кофе? – предложил Макар.
– Я сама, – схватила я кофейник и едва не выронила тот.
– Слушай, я вчера вел себя недостойно, – проговорил Макар, наблюдая какое-то время за моими манипуляциями дрожащими руками. – Не умею извиняться… Но предлагаю забыть.