Желтый дракон Цзяо (Левин) - страница 79
Ему казалось, что со смертью жены их давняя мечта — бежать из Китая — рухнула. Они давно собирались уехать куда-нибудь в южные страны, забыть эти ужасные «народные коммуны», где даже чуть ли не палочки для еды считались общественной собственностью, эти ненавистные полу военизированные бригады, куда его забрали из театра для «перевоспитания трудом». Но возможность бежать не представлялась, и Фан был вынужден вместе с остальными бессмысленно ковырять лопатой красную, размокшую от постоянных дождей землю по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Да и дома, в городе, когда он вернулся, отбыв срок перевоспитания, было не намного легче. Приходилось зубрить, падая от усталости, цитаты из произведений Мао, кричать «Размозжим головы реакционным псам!» во время судов над теми, кого не устраивала такая жизнь, и со страхом ждать, не припомнят ли тебе твои «ошибки».
Шагая по мокрым тротуарам из больницы, Фан думал, что теперь нет смысла отправляться на чужбину, и решил отдаться в руки судьбы. Но неподалеку от дома его встретил старый приятель. Он сказал, что в доме Фана обыск и что его объявили контрреволюционером. Фан страшно испугался и свернул в первый попавшийся переулок. Он мучительно соображал, чем не угодил властям, но не мог вспомнить за собой никакого крамольного поступка. И тут неожиданно в голове всплыл разговор с одним человеком, которого Фан считал своим другом. Во время разговора Фан неодобрительно отозвался о «народных коммунах». Очевидно, этого было достаточно. Кстати, позже Фан узнал, что донес на него именно его друг.
В тот день Фан сделал для себя вывод, что нельзя верить никому и, если он хочет жить, он должен драться за свою жизнь зубами, топить других, чтобы выплыть самому.
Домой он уже не пришел ни на следующий день, ни позже. Он встретился с матерью тайком у родственников и отдал ей новорожденную дочь. Решение бежать из Китая созрело окончательно.
Недели три, голодный, затравленный, словно зверь, он пробирался в Кантон. Потом, рискуя получить в спину пулю от пограничников, вплавь добрался до Гонконга. Полгода он вел нищенское существование, пока не устроился наконец на судно, идущее сначала в Японию, а затем в Сингапур.
Тех жалких грошей, которые он подзаработал во время плавания, хватило ненадолго. Оставшись без средств к существованию, Фан пытался пристроиться в уличный театр, но везде получал отказ. Тогда он занялся воровством, попал в тюрьму. Там его и прибрали к рукам люди из «Триады».
Поначалу Фан был просто осведомителем и даже не подозревал, с кем имеет дело. А когда узнал, на кого работает, решил избавиться от опасного сотрудничества. Но тайные общества впивались в новых членов с цепкостью паука, поймавшего муху. Освободить человека от членства в «Триаде» могла только смерть.