— Ну, и к чему эта шняга? — с нескрываемым раздражением спросил Муса, когда рассказчик умолк и снял с подоконника очередную бутылку.
— А к тому, — с вызовом ответил атлет, — что мы сейчас как тот удав. Развели лоха на пальцах, а он нам подлянку кинул… Вот теперь сиди и думай, что с этой капустой делать!
— А тут и думать нечего, — внезапно вступил в разговор катала, оторвавшись от изучения старых газет. — С каких это пор ты, Бройлер, перестал знать, что делать с зеленью?
Головы собутыльников одновременно повернулись к нему.
— Кидалово? — осторожно, будто пробуя это слово на вкус, спросил Муса.
— А что, есть другие варианты? — пренебрежительно поинтересовался катала. — Что вы тут устроили поминки? Деньги они клиенту отдадут, без гонорара останутся… Слушать противно! Мастями разукрасились, а сами нюни распустили, как чушки…
— Масти не трожь, — с угрозой произнес Муса.
Катала небрежно отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
— Сто двадцать четыре на троих — это по сорок с гаком косарей на нос, — продолжил он. — То есть каждому выходит больше, чем этот усатый гамадрил нам на всех предлагал. О чем тут думать, я вас спрашиваю? И хрен он нас потом найдет. Да он и искать-то не станет — какой ему смысл? Мы у него ничего не взяли, и кто он такой, чтоб я перед ним отчитывался?
Муса хмыкнул и с некоторым сомнением покрутил головой, а на тупом и мужественном лице атлета по кличке Бройлер медленно проступило выражение восторга: мысль о том, чтобы просто присвоить отнятые у лоха деньги, до сих пор не приходила ему в голову.
— Круто, — с уважением произнес он. — Ну, ты голова!
— Круто-то круто, — с прежним сомнением проскрипел Муса, — но по понятиям…
— Да пошел ты!.. — непочтительно и раздраженно перебил его катала. — Мы не на зоне, это раз. Что ты все время тычешь мне в нос свои понятия? Что, понятия запрещают лохов разводить? Так и скажи, что боишься, а то — понятия!
Муса вскочил, с грохотом отшвырнув табурет. Атлет Бройлер опасливо подался назад: пусть разбираются сами. Карты пестрым веером рассыпались по столу, а в руке у каталы вместо колоды как-то незаметно очутился испачканный соусом из-под кильки нож.
— Куча бабок, — спокойно сказал он нерешительно замершему при виде ножа Мусе. — Прямо-таки гора. И ни ментов, ни шухера, ни стрема — ничего. Чистая прибыль! Так давай теперь мы над этой кучей бабла глотки друг другу перегрызем, чтоб никому не досталось.
— В натуре, Муса, — подал голос атлет, — чего ты в бутылку лезешь? При чем тут в натуре понятия?
— В натуре кум в прокуратуре, — не поворачивая головы, ответил Муса.