Но помешать ему никто не пытался. Их самих считало чокнутыми подавляющее большинство так называемых здравомыслящих граждан, но лучше прослыть чокнутым, чем проводить вечера на диване, уныло и привычно ругаясь с женой и непрерывно переключая программы телевизора в бесплодных попытках убежать от вездесущей рекламы.
Так что диггеры Дмитрию не мешали. Иное дело — сотрудники коммунальных служб, технический персонал метро и прочая публика, которой находиться под землей повелевает долг службы! Едва завидев одинокого странника, они кидались на него, как цепные псы, грозя пересчитать кости и даже вызвать милицию, и был случай, когда Крестовскому пришлось спасаться от них бегством. Он тогда заблудился, сбившись со счета поворотов и развилок, и только чудом выбрался на поверхность километрах в пяти от того места, где спустился под землю.
Когда голоса и свет отдалились и пропали за одним из бесчисленных поворотов, Дмитрий включил фонарь и покинул свое убежище. Он развернул запаянную в полиэтилен карту — вернее, самодельную схему, с грехом пополам составленную по описанию, данному предком, Дмитрием Аполлоновичем Крестовским, в его шифрованных записках. Толку от этой схемы было чуть, как, впрочем, и от самих записок, из которых только и явствовало, что Дмитрий, сам того не ожидая, действительно нашел чертовски жирную заначку, достать которую у него оказались руки коротки.
На обороте схемы его рукой был написан краткий конспект расшифровки — заметки о глубинах и расстояниях, количестве поворотов, особых приметах и ориентирах на поверхности. Составить этот конспект оказалось куда труднее, чем поначалу решил Дмитрий. Одни только аршины, сажени и локти чего стоили! Легкомысленный предок, конечно же, не подозревал, что вскоре после его смерти соотечественники примут французскую систему мер и весов и простые, понятные и привычные ему аршины, золотники и фунты отойдут в прошлое. Откуда, в самом деле, ему было знать, что его тезка и отдаленный потомок через сто с лишним лет расшифрует составленное им послание, но будет лишь очень приблизительно представлять, чему равняется верста?
Поэтому, прежде чем предпринять свой первый экскурс в катакомбы, Дмитрий целую неделю просидел в библиотеке, приводя оставленные предком туманные указания в соответствие с ныне действующей метрической системой. Но и потом легче не стало. С конца девятнадцатого века Москва очень сильно изменилась, причем не только на поверхности, но и внизу, под землей. Работая в читальном зале, Дмитрий старательно гнал от себя мысль о том, что спрятанное предком золото еще в тридцатых годах прошлого века нашли какие-нибудь метростроевцы или те, кто прокладывал коммуникации к новым высотным зданиям.