Несмотря на то, что похмелье прошло, меня вдруг едва снова не вырвало. Я отшатнулась, не открывая шкафчик, позабыв, что мне понадобилось. Все передо мной закружилось. Шкаф. Другой студент. Этого не могло произойти. Это должно быть какая-то Сумеречная зона или типа того. Или плохой роман, где я была нежной, воспитанной, титулованной дочерью, чья репутация была разрушена из-за скандальных, печально известных повес.
Читать о таком лучше, чем испытывать на себе.
Но черт возьми, как все могли уже знать? И что именно они знали?
Это была самая длинная прогулка в моей жизни. Как будто кто-то решил построить лишнюю милю в коридоре за выходные, чтобы пытать меня.
Даже Фэйт Уоткинс, которую все в школе прозвали воскресшей матерью Марией, посочувствовала мне, когда я проходила мимо. Маленькая католическая девочка в белых свитерах и с наклейками «Иисус любит меня» на рюкзаке знала. И если знала она, значит знали все.
Как только я, наконец, смогла достичь безопасности первого урока, я упала на свое обычное место, не глядя ни на кого вокруг меня. Они все еще шептались и показывали пальцем, но по крайней мере теперь их было только двадцать пять вместо всей школы.
Я схватилась за виски, как будто это помогло бы уменьшить мою головную боль. Боже, может ли этот день быть хуже?
Мистер Питерс вошел в класс и с громким стуком закрыл за собой дверь.
− Хорошо, все приготовили доклад о знаменательном событии 1900-х годов?
Раздались стоны, и парочка студентов тут же начала бессвязно оправдываться, почему они не сделали домашнее задание.
Довольная, что все отвлеклись и наконец-то все пришло в норму, я вздохнула с облегчением и открыла свою сумку, чтобы достать красную папку с отчетом. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы понять, что его там нет. Где он? Когда я закончила, я сразу же положила его в папку ... и оставила дома на столе.
Отстой.
Хотя я знала, что отчет был дома, аккуратно скрепленный и готовый к сдаче. Я закончила его несколько дней назад, но забыла положить его в сумку вчера, потому что была так больна.
Сделав пару заметок в своей папке, мистер Питерс прошелся по классу, чтобы собрать бумаги. Паника в моем животе росла с каждым его шагом ко мне. Я молилась о чуде, о землетрясении или цунами, которые внезапно обрушились на Уилмингтон, хотя что-то подобное никогда раньше не случалось здесь. Или где-либо в Северной Каролине. Но ведь это и были чудеса, верно? Я имею в виду, если Эван Маккинли и я могли бы переспать − или что бы мы ни делали в субботу вечером − тогда это было достаточным доказательством того, что невозможное возможно!