Мне очень жаль, что я вынужден вас разочаровать. В качестве утешения могу добавить, что ни отобранные мной группы, ни исполнитель-солист не сделали музыкальной карьеры. Может быть, нам стоило связаться с вашей группой? Может быть, вы были лучше? Но музыкальная индустрия – это такая лотерея… Сегодня мне уже семьдесят три года, и я давным-давно отошел от дел, но до сих пор думаю, что наделал в своей профессиональной жизни немало ошибок.
Всего вам доброго,
Клод Калан
Ален затрясся от смеха. Это был нервный смех, похожий на тот, что напал на него в кабинете почтового начальника, только сильнее. Если Бог существует, мелькнуло у него, он обладает поистине безграничным чувством юмора. Его взгляд упал на флешку, оставленную Ириной. Он взял ее в руки. Сначала были виниловые пластинки на 33 оборота, потом их сменили магнитофонные кассеты, вместо кассет появились CD-диски, и вот теперь это – прямоугольный кусочек пластмассы размером меньше зажигалки. Ирине понравились их песни, и она даже переписала их себе на айпод; выходит дело, композиции, написанные в начале 1980-х, вполне могли заинтересовать девушку 2000-х. С другой стороны, «Полидор» отверг их пробный диск; группа «Голограммы» не сделала ни одной профессиональной записи, никогда не звучала по радио, а «We are made the same staff dreams are made of» никогда не входила ни в один топ. А стоит ли слушать эту кассету, задумался Ален. Может, лучше, если память об их песнях навсегда останется связанной с тем солнечным днем, когда они, такие молодые и преисполненные надежд, делали эту запись? Может, именно это волшебное ощущение он и пытался вернуть все последнее время?
Ален так и сидел, не зная, что предпринять, когда в двери заворочался ключ.
– Это я, – с порога сказала Вероника.
Она сняла пальто, поставила сумку и вошла в гостиную.
– Устала жутко, но довольна. Заключила несколько выгодных контрактов. А ты как?
Ален посмотрел на диван. В воздухе перед ним соткался силуэт Ирины, но его линии начали быстро расплываться, пока окончательно не растаяли.
– Я? – переспросил он, поднимая глаза на жену. – Нормально. Ходил по вызовам.
Домисиль завершила разработку стратегии связанной с ЖБМ пиар-кампании, которую окрестила «Появился/Исчез». Номер «Пари матч» разлетелся в рекордно короткое время, а фотография на вокзале стала настоящей, как выражаются пиарщики, «фишкой»: несмотря на невыразительный заголовок статьи – «ЖБМ: интервью», – тираж журнала подскочил сразу на 40 процентов. К Домисиль обратились руководители многих изданий с просьбой организовать и для них встречу с ЖБМ, но тот неожиданно пропал и несколько недель не выходил на связь.