Он завершил мою сказку, оторвавшись от моей шеи и буквально отодрав меня от себя. Как только мои клыки, которым я уже не удивляюсь, вышли из-под его кожи, все исчезло. Осталось лишь послевкусие и разноцветные огни под моими веками, которые я прикрыла, в безумном желании не отпускать магию от себя.
– Это… – где-то совсем вдалеке услышала свой собственный хрип.
Он не отстранялся от меня, просто подставил свою грудь, в которую я смогла в изнеможении уткнуться лбом.
– Да, – его глухой, но отнюдь не спокойный голос ворвался в мое сознание.
– Это… это… это была…
– Магия, Фрида, – закончил он за меня и опустил свою большую ладонь мне на голову. Нежно провел по волосам, будто бы успокаивая меня. – Добро пожаловать в твой настоящий мир.
– Я… это… – все еще заикаясь и не веря до конца в происходящее, лепетал мой дурной язык. – Это было на самом деле? Это реальность?
– Самая настоящая. Фрида. Это то, какой ты была рождена на самом деле. Ида, ты потомок сильнейшего вампира Вурда. Это твоя реальность.
Он говорил. Говорил тихо, но я слышала каждое его слово. Каждую частичку этого слова, разбирая на составляющие и жонглируя ими в своей голове. Я такой была рождена на самом деле… Я потомок вампира…
– Ида. Ты – моя двоюродная сестра, – последние буквы этих слов гулко ударились о стены нашей с ним реальности, подобно невидимому куполу в это мгновение защищающего нас обоих от остального мира.
– Я твоя… сестра? – отозвалась в ответ, с трудом пытаясь переварить новое потрясение.
– Ты моя сестра, Ида. И невеста. Прости. Это твоя реальность и твоя судьба.
– Я… что?
Сердце… оно уже давно перестало биться. В тот момент, когда достигло максимума своей скорости. В тот момент, когда мои клыки вошли под его кожу, и когда я попробовала его кровь. Однако, сейчас, оно в один миг проснулось и снова заколотилось, со всей силы выбиваясь, вырываясь из моей груди, буквально до боли разрывая мою грудную клетку изнутри.
– Ты… ты несешь чушь! – взревела я и оттолкнула Драгомира с неизвестно откуда вдруг взявшейся невероятной силой. Он отстранился, но не отвернулся. Серьезно смотрел на меня. Его зрачки все еще переливались всеми полутонами черного, и это было похоже на то, как если бы великий пианист играл возвышенную мелодию, уводя сердца всех слушателей за собой, в недосягаемую высь, покоряя умы и отрывая их от затхлой жизни.
– Зачем ты это говоришь? – тихо спросил он, и на его благородном лице отразилось искреннее недоумение. – Ты же увидела всю правду. Своими глазами, только что.
– Я… я не могу быть твоей сестрой, – глухо повторила самое главное из всего этого.