Президент поднял на Поливоду глаза; по этим глазам невозможно было понять, что думает Президент. Но прозвучало явно ироническое:
— Это все? Вызывать охрану?
Поливода поджал губы:
— Пока не все. Два следователя из группы по расследованию этого убийства пытаются обратить внимание следствия на вопиющие нарушения законности. Вот запись того, как следователь Макарова снимает показания у Елены Монастырской, — снова последовала значительная и продолжительная пауза. — Оба следователя тут же оказываются в розыске, вчера вечером их со стрельбой пытались захватить в парке Горбунова. Вот отчет о неудачном захвате. Подняты на ноги ФСБ и СБП. Обо всех этих фактах следователи, безусловно, готовы дать показания. Но это в том случае, если их еще удастся обнаружить…
Поливода отпил воды.
Президент, обдумывая факты, сидел неподвижно и смотрел на разложенные перед ним бумаги.
Секретарь Совета безопасности поставил стакан на место:
— Далее. Вот фотоснимки прошлого года, где ваша дочь в обществе этого Смоленцева отдыхает на юге в интимной обстановке, — Поливода эффектным жестом разложил фотографии веером. — На людей произведет большое впечатление, что Елена отдала приказ уничтожить своего бывшего любовника…
Президент нажал кнопку селектора и сказал:
— Вызвать сюда Кожинова, быстро.
Поливода сказал тихо:
— Генерал Кожинов убит сегодня при попытке сопротивления обыску у себя на даче. Эти документы изъяты у него из сейфа.
Из селектора раздалось:
— Только что получено сообщение, что Наум Степанович убит у себя на даче.
Глаза Президента наливались гневом:
— Это переворот, Гриша, ты у меня сейчас пойдешь в Матросскую Тишину.
Поливода дерзко улыбнулся:
— С удовольствием. Но…
Президент смотрел на него тяжело:
— Что еще?
— Вместе с Липкиным мы записали совместное обращение по поводу беззакония, которое творится в Кремле. Как только я окажусь в камере, это обращение приобретет особую убедительность.
— Все?
— Все!
— И что ты мне хочешь предложить?
Поливода прошелся по кабинету с видом хозяина:
— Тихий мирный уход без позора… Сегодня до девяти часов ты должен сообщить, что ложишься на операцию по поводу болезни сердца, что врачи запретили тебе предвыборное турне. Далее — ты выводишь свою кандидатуру из списка кандидатов на новый срок, — голос Секретаря Совета безопасности окреп. Поливода не просто перечислял условия, он диктовал. — Если до девяти заявления не будет, то пойдет в эфир наше. Если будет перекрыт эфир, то завтра в сотнях газет будет это заявление.
Президент тяжело сгреб бумаги и кассеты со стола:
— Вот что. Я поеду к себе в Завидово и просмотрю все это дерьмо. Надо подумать, — трудно давались Президенту эти слова. — К вечеру дам ответ.