Вдруг через пять минут поезд тронулся и, быстро набирая ход, стал покидать полустанок. Солдатик не возвращался.
— Ах, черт, куда же он делся, — Ральф с досадой вглядывался вдаль, туда, где остались цистерны и станционная будка. — Вот беда…
— Да, нелепая ситуация, — вздохнул Отто. — Бедный парень. Теперь его могут отправить обратно в часть.
— Если только он не угодил в какую-нибудь еще более скверную историю.
В вагоне еще долго и с сочувствием обсуждали судьбу Доминика Айнцеля. Но, по большому счету, вряд ли кто-то искренне жалел бедного парня. Счастливый человек не менее эгоистичен, чем несчастный. Просто счастливому легче скрывать свое безразличие к чужой судьбе. Едущие в поезде солдаты были счастливы.
И все же Ральф ничего не мог с собой поделать — ему до слез было жаль пропавшего солдата, еще совсем мальчишку, жаль стало себя, всех товарищей, пропавшие даром отпускные дни и даже русских. Он сидел, прислонившись к окну, и отсутствующим взглядом обозревал проносящийся за стеклом однообразный пейзаж: поля, леса, потом опять поле, снова лес, небольшой мост через речку, и вновь — поля, поля… Скоро все это кончится. Он приедет домой и скажет: «Мама, здравствуй, твой Ральф приехал в отпуск». А потом пройдет пять дней, и поезд помчит его обратно на Восток. Умирать? Не исключено.
Ральф прогнал печальные мысли, сосредоточившись на воспоминаниях о доме. Откуда-то вновь появилась фляжка со шнапсом, еще душистей и крепче.
— Австрийский шнапс, — прошептал Отто, опрокинув с полкружки зелья. — Что может быть лучше?
— Ну, есть другие, не хуже, — сказал Ральф, протягивая руку к фляжке.
Отто взял кусок сала, отправил его в рот.
— Есть, — ответил он, облизывая пальцы. — Пробовал много. Но этот… Привкус медовый.
Состав прибыл в Гданьск, на бывшую так называемую свободную, независимую территорию, согласно позорному для Германии Версальскому договору. Было приказано выйти из вагонов и построиться на перроне. Толпа отпускников, совершенно распустившихся под влиянием воздуха свободы и праздника жизни, притихла и успокоилась только после строгих окриков офицеров. Офицеры сопровождали человека небольшого роста с погонами полковника и волевыми чертами лица. Группу охраняли несколько солдат СС с автоматами.
— Смотри, вон тот эсэсман очень похож на пропавшего парня, — прошептал Ральф, указывая Отто на автоматчика, розовощекого и долговязого. Тот действительно чем-то напоминал Айнцеля.
— Мне тоже не дает покоя эпизод с парнишкой. Жалко его…
— Эй, тихо там! — прикрикнул офицер. — Слушать внимательно господина полковника!