Маленький полковник сделал шаг к строю, помедлил немного, оглядывая следующих домой счастливчиков, и заговорил. Голос у него оказался на удивление сильным. С каждым его словом строй словно сжимался. Стало совсем тихо.
— Солдаты! Всем вам выпала большая честь оказаться среди тех, кому командование в это непростое время предоставило отпуск. Вы заслужили его потом и кровью. И потому мне очень тяжело говорить то, что я обязан вам сказать. Солдаты! Друзья… настало время вновь показать большевикам, на что способна великая армия Германии. Фюрер приказывает нам развивать наступление на богатые районы советского юга и юго-запада. Для того чтобы сломить многочисленные большевистские орды, мы должны все как один, без исключения, снова встать в строй и послужить рейху, послужить нашим семьям. Я знаю, вам сейчас очень тяжело. Но помните, только победа окончательно вернет нас нашим родным. Вернет не на неделю, а навсегда!
Над перроном воцарилась гнетущая тишина. Тоска и печаль, разочарование и обида витали в воздухе. Еще минуту назад солдаты предвкушали встречу с родными, любимыми. И вот теперь предстояло забыть о столь желанных прелестях мирной тыловой жизни. Все понимали, что завтра их ждут не объятия любимых и не кружка холодного пива, а грязный окоп и железные «сувениры» от врага. При этом они знали, что для многих из тех, кто слушал сейчас полковника, прерванный отпуск был последней возможностью увидеть близких.
Полковник старался, чтобы речь его звучала одновременно твердо, искренне и чтобы в ней обязательно сквозило сочувствие. Ему это удавалось, потому что смотреть без сожаления на понурые, застывшие в печальном изумлении лица было невыносимо.
Строй зашевелился. Ральфу показалось, что за его спиной кто-то тихо всхлипнул. Пожилой солдат чуть слышно ругался на чем свет стоит:
— Вот дерьмо! Совсем начальство сошло с ума! Пусть бы сами подставляли противнику голую жопу…
Между тем полковник продолжал:
— Получен приказ всем отпускникам немедленно вернуться в свои части. Желаю удачи, солдаты…
По прошествии нескольких дней Ральф и Отто вновь предстали перед своим командиром.
— У нас есть еще три-четыре дня, прежде чем всех отправят на юг. Мюллер, вы еще хотите повидаться с русской девушкой в Хизне? Я бы вам советовал воспользоваться этой возможностью. Тем более вы все еще официально в отпуске. Можете взять с собой Шульца, если он согласен вас сопровождать.
— Я согласен, господин капитан! — воскликнул Отто.
— Тогда отправляйтесь. Но будьте начеку, не попадитесь партизанам.
«Сама судьба хочет, чтобы я вновь оказался в деревне и откопал этот ящик», — размышлял Ральф, возвращаясь в казарму.