— Ну, беги, раз надо. Знаешь… мне очень приятно слышать твой голос.
— Мне тоже, Антон, очень.
— Пока!
— Чао, до встречи!
Антон готов был расцеловать подошедшего к столику «бежевого» официанта, но сдержал эмоции, быстро допил коньяк и позвонил в офис знакомого туроператора.
Шерхорн ехал в Чехию, в Град Либа. Это была его последняя надежда докопаться до истины. Он знал, что существовала еще одна группа, которая должна была отвлечь внимание русских контрразведчиков от истинного объекта интересов рейхсфюрера Гиммлера.
Если бы господа Тихонов и Погоний нуждались в квалифицированной защите своей версии, согласно которой найденный у Хизны предмет ничего общего не имеет с Копьем Судьбы, лучшей кандидатуры, чем Курт Шерхорн, они бы в целом мире не нашли. Предполагать, что реликвия в силу фантастических обстоятельств во время войны попала в русский лес и теперь находится в руках ФСБ, мог кто угодно, только не Шерхорн. Он лично упаковывал злосчастный ящик, и среди предметов, в него уложенных, находилась искусственно состаренная реплика Копья.
К тому же при ее изготовлении были нарочно допущены отступления от особенностей формы оригинала — она выглядела заметно толще хранившегося в Нюрнберге подлинника. Да и все специалисты в мире, знакомые с описаниями Копья Судьбы, отмечали одну из главных деталей любых описаний святыни — наконечник легендарного копья был очень тонким.
Уже много лет рассуждая о случившемся в России, он успокаивал свою совесть тем, что в деле отправки той или иной команды на спецзадание всегда присутствовал элемент лотереи. Группе, выполнявшей настоящее задание Гиммлера, вполне мог и не выпасть счастливый билет. Но так уж получилось, что достался он ей, а не другим.
Ведь именно на группу Целлера, к которой был прикомандирован Шерхорн, Гиммлер возлагал все свои надежды. Найденный русскими макет Копья Лонгина дал Шерхорну шанс выйти сухим из воды, разыграв перед ними старческую немощь. Выглядело натурально — годы помогли.
Но то, что в ящике больше не оказалось ничего, кроме этого макета, Шерхорна озадачило и расстроило. О содержимом клада он знал лучше всех. Получалось, кто-то действительно опустошил его раньше.
Русские также много знали. Помимо схемы, которую несчастный ефрейтор Мюллер оставил в Воронеже, их спецслужбы, очевидно, откопали переписку Гиммлера, где упоминалось об их экспедиции. Да и сам Шерхорн, видимо, наговорил лишнего. Впрочем, повинуясь старинной привычке не раскрывать все козыри, он счел нужным кое-какую информацию скрыть.
Шерхорн не стал подробно описывать содержимое ящика, «забыл» упомянуть, что в декабре 1941 года после Барятино ему с напарником надлежало ехать в Чехию, в замок Либенштайн, где и требовалось оставить груз в специальном хранилище под присмотром СС.