— Знаете, я рад, что храм восстановили и что бассейн убрали. И думаю, что теперь, по крайней мере на нашем веку, новый бассейн там не построят. Уверен, пройдет пятьдесят лет, и про все эти тонкости люди позабудут. В конце концов, в храме идут службы, и он обязательно оживет, превратится из музея в святое место.
— Как удалось сохранить горельефы? Почему их тоже не взорвали? Вот что странно. Вы не знаете, Антон?
— Не знаю, честно говоря. Думаю, решалось все не на высоком уровне. Кто-то с кем-то договорился да и вывез это сокровище из «зоны уничтожения». В советской бесхозяйственности были свои плюсы. Сохранилась фотография развалин храма, на которой ясно видна скульптура Сергия Радонежского, как и многие другие, чудесным образом не пострадавшая от взрыва.
— Я не понимаю, как такое можно было уничтожать. Посмотрите, это же подлинные произведения искусства!
«Ну уж конечно, — подумал Антон, — твои-то соотечественники ничего не разрушали».
— В путеводителе особенно рекомендуется обратить внимание на несколько горельефов, в том числе вот на этот.
С этими словами Ральф указал в сторону мраморной композиции, изображающей встречу Давида, победившего Голиафа. Высеченные из белого мрамора, фигуры были в прекрасном состоянии. Хорошо читались детали одежды ветхозаветных героев и даже эмоции, которые выражали лица изображенных на горельефе людей.
— А меня всегда восхищал тот, что слева, где Сергий благословляет Дмитрия Донского, русского князя, пришедшего к нему с воеводами и монахами-воинами перед походом против татар, — заметил Антон. — Посмотрите на фигуру, на лицо одного из монахов. Это, согласно надписи, Ослябя, историческая личность. В этом горельефе читается сила и еще правое дело. Впрочем, кто знает, как все было на самом деле?
— Да, — отозвался Ральф, — никто не знает, как было на самом деле.
Он еще постоял в нерешительности возле горельефов и, как видно, стал терять к ним интерес. Еще Антону показалось, что немцу надоели его исторические проповеди. Антон имел планы пообщаться с Ральфом на профессиональные темы, то есть о радио, но видя, что этот человек ни с того ни с сего замкнулся, решил, что пора, как говорится, и честь знать.
— Ральф, извините, мне, пожалуй, надо ехать. Спасибо за то, что дали возможность освежить в памяти мои скромные познания в отечественной истории.
— Вам спасибо, Антон. Вы мне очень помогли. Я еще погуляю тут немного… Хотя, впрочем… Знаете, я тоже пойду. Меня тяготит долгое нахождение на территории некрополей.
— Хорошо, тогда пошли, тем более уже около пяти, и скоро нас отсюда и так прогонят.