Стражи порядка совещались на улице.
«Так, — размышлял Ральф, — личность мою скорее всего установили, я все документы отдал еще при задержании. Теперь, видимо, предстоит объяснить, с какой целью гражданин Германии обследовал закрытую для доступа часть территории московского монастыря».
Дверь джипа приоткрылась, и человек в фуражке, видимо, офицер, что-то резко спросил у Мюллера. Ральф попытался объяснить, что не понимает, о чем речь. Тогда владелец фуражки перешел на английский:
— Ю гоу ту зе полис стэйшн. Ю андестенд ми?
— Yes, I understand, — ответил Мюллер, соображая, что решительно не знает, что делать.
«Не звонить же консулу Германии! Как объяснить ему цель моей вечерней прогулки по Москве?»
— Ю вонт ту колл зе консул? — офицер продолжал задавать вопросы.
— No, thank you. I…
— Ду ю вонт ту гоу ту зе полис стэйшн?
Мюллер был озадачен. Зачем спрашивать, желает ли он ехать в участок, если он задержанный? Тем более что задержали его вечером, в лопухах, после проникновения туда через дырку в заборе…
Если Мюллер был озадачен, то командир милицейской подвижной группы был раздражен непониманием иностранца. Возиться с ним ему не хотелось. Заявлять о нем в более компетентные органы — тоже. Достанут потом вопросами, затаскают по кабинетам в качестве свидетеля и все такое прочее. Бесспорно, с нашими проще. Потому что живут с милицией в одном культурном пространстве, объединенные универсальными законами взаимовыручки на фоне стабильного непонимания властями того, что размер заработной платы патрульного милиционера — это индульгенция за активно провоцируемую не слишком законопослушными гражданами коррупцию.
Ральф вспомнил про Антона, русского парня, которого встретил сегодня днем и даже договорился завтра поужинать.
«Так, Ральф, у тебя в Москве, кроме консула, Греты из агентства и Антона, никого нет. Грете звонить бесполезно, консулу… консула беспокоить пока рано. Надо позвонить Антону».
— Officer, excuse me, — Ральф обратился к офицеру. — May I make a call? Telephone, please…
Коротко посовещавшись, милиционеры отдали Мюллеру его мобильный телефон.
— Ван колл, окей? — офицер посмотрел на Ральфа сердито и остался стоять рядом с открытой задней дверцей машины.
…Как ни странно, Антон согласился приехать. Потом он попросил Ральфа передать трубку главному начальнику полицейского патруля. После короткого разговора офицер кивнул, одарил Ральфа более доброжелательным взглядом, но по окончании разговора телефон не вернул.
Ждали Антона достаточно долго. Но уже через пять минут после его приезда Ральфа выпустили, вернув документы, бумажник и мобильный телефон. Офицер и Антон как старые приятели пожали друг другу руки, и полицейский джип укатил в сторону сверкающего огнями большого проспекта.