Голубая кровь свернул дымчатую фигуру и протянул ей руку.
— Прикоснись ко мне.
Она уставилась на его ладонь. Мозолистая. Наверное, оттого, что он размахивает этим проклятым мечом.
— Я не буду кусаться, — сказал он. — Во всяком случае, пока ты не окажешься в моей постели.
— Чего никогда не случится. — Она вложила свою руку в его ладонь. Магия скользнула в ее пальцы. Он позволил ей увидеть свою силу. Она сияла в нем, теплая и белая, как далекая звезда. Звезда потускнела и исчезла, словно скрытая плащом, и вдруг Роза обнаружила, что ее пальцы находятся в руке мужчины, который изучал ее с понимающей ухмылкой. Его кожа была теплой и шершавой, хватка твердой, и она тут же вспомнила его замечание про «кусаться в постели».
Роза выдернула руку из его пальцев. Его точка зрения была ясна: даже она понимала, что для вызова этих зверей ему пришлось бы открыть себя их жадной магии. Она все еще цеплялась за нее, пытаясь пролезть внутрь. Любой, кто находился в длительном контакте с животными или с их источником, был бы навсегда испорчен. Она не обнаружила ни одного из их миазмов в голубой крови. Он был чист.
Голубая кровь развел руками, словно прося ее отклика.
— Ты доказал мне, — призналась она. — Ты их сюда не приводил. Ты получил хорошее образование, так что, я полагаю, ты знаешь, что они такое. Кто они такие и чего хотят?
Он на мгновение погрузился в свои мысли.
— Понятия не имею, — ответил он. — Пока что я называю их «гончими».
Великолепно! Просто фантастика!
— Я знаю, что они хотели убить Джека, — сказал он. — Я не верю, что он был какой-то особой мишенью. На его месте они нацелились бы на любого другого. Их магия такая…
— Прилипчивая, — подсказала она.
Голубая кровь кивнул.
— Они стремятся ассимилироваться. Они опасны.
— Благодарю тебя, капитан Очевидность.
— Вот поэтому я и останусь с тобой на ночь, — сказал он.
Роза моргнула.
— Чего?
— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы моя будущая невеста была поглощена каким-то извращением. Ты плохо подготовлена, чтобы справиться с такой угрозой. Если твои чувства не позволяют мне находиться в твоем доме, то я останусь здесь. — Он указал на крыльцо.
— Нет!
— Да. — Он повернулся к ней спиной, дошел до крыльца и сел на ступеньки.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Боюсь, что это невозможно. Видишь ли, я обещал твоим братьям, что буду охранять их сегодня вечером, и я не отступлю от своего слова. Это твое право — не приглашать меня внутрь, но я был бы признателен за одеяло. Это было бы простым человеческим милосердием.
Розе хотелось топнуть ногой, но она не хотела доставлять ему удовольствие, в осознании, как сильно он ее раздражает.