Лористон еле заметно поморщился.
— Ваша светлость, — он резко сменил тон, — император разочарован методами, которыми русские ведут эту кампанию. Ваша армия после битвы у Бородино избегает открытых сражений, ваши крестьяне бесцеремонно атакуют наши арьергарды, грабят их, убивают французов. Более того, насколько мне известно, некоторые ваши регулярные части, казаки и даже гусары, подобно лесным разбойникам, ведут войну у нас в тылу, пренебрегая всеми известными в цивилизованных странах законами ведения войны. Мне представляется, что вам как командующему русской армией следует… умерить жестокость и бесчестность ваших подчиненных. По дороге сюда на мой отряд напали какие-то люди, вооруженные чем попало. Мне с трудом удалось выйти целым и невредимым из этой истории. А ведь мы говорим про официальное лицо, про посланника самого императора!
Лористон, сам того не предвидя, вызвал своими словами столь искреннее возмущение, что за ним последовал приступ гнева со стороны русского фельдмаршала. Дипломатическая беседа не задалась. Лицо Кутузова налилось краской, он стал похож на зреющую свеклу. Приблизившись к графу, он шепотом, чтобы снаружи никто даже при большом желании не сумел бы разобрать ни звука, произнес на блестящем французском:
— Господин посланник, вы со своим сукиным сыном — императором и армией его, скорее напоминающей сброд, если судить по ее поведению, вторглись в мою страну. Сожгли Москву, разорили Смоленск и другие города и деревни, убили тысячи русских. И после этого смеете упрекать меня в том, что вас по дороге чуть не пристрелили, как собаку? Вот что я вам скажу: убирайтесь из России, пока не поздно. Гнев народный я контролировать не уполномочен и, увы, не смогу. Ибо народ почитает вашу авантюру не менее, чем нашествие татар. Если ваша армия не покинет пределы России до конца осени, она обречена остаться в нашей земле навсегда. У вас еще есть шанс.
Лористон побагровел не меньше Кутузова.
— Вы много на себя берете, фельдмаршал, — возмущенно прошипел он в ответ. — Говорите так, словно вы и есть вся Россия или даже сам государь Александр. Меж тем ваше положение далеко не так надежно, и ваши поступки часто усугубляют его…
— Да, я знаю, — улыбаясь, перебил собеседника Михаил Илларионович. — Есть у нас не только блаженные идиоты, вроде Чичагова и иже с ним, кои не ведают, что творят, но и «французская партия» в войсках и при дворе, мечтающая сделать Париж столицей объединенной империи, раздробив Русь на княжества. Только ничего у них не выйдет.
— Так уж и ничего? — с вымученной улыбкой поинтересовался Лористон.