— За мои таблички, — строго поправил его Тихонов.
— Ну, хорошо, хорошо, — примирительно забормотал Привольский, — пусть это будут ваши таблички. Но нашел-то их фактически я… Так вот, этот человек может хоть завтра заплатить нам… сотни тысяч долларов за эти пять кусков железа. У нас они никому не нужны, полностью понять смысл послания на табличках мог, пожалуй, только Плукшин. Вы ведь и сами вчера не поверили ни единому моему слову, верно? Я вас испытывал, и вы оказались вполне разумным. Надеюсь, ваше решение будет под стать этому качеству. Так вот, мой американец положит их себе в коллекцию как ценный артефакт и будет показывать своим подружкам.
— Ничего себе, «никому не нужны»! — воскликнул Александр Валентинович. — Да за ними гоняется уже пол-Москвы. Предлагаю сдать их куда следует. И потом… Если табличек не будет, от Антона не отвяжутся, как я понимаю.
— От него и так не отвяжутся. Он же в убийстве обвиняется. И что с того, что он невиновен? Сколько у нас таких вот невиновных по тюрьмам сидит, а? А с деньгами он сможет хотя бы скрыться, уехать отсюда.
— Что-то я не до конца понимаю вас, Григорий Аркадьевич. А не понимаю я, кто же у нас тут получается отрицательный персонаж во всей этой истории: вы или ваш начальник, Сосновский? Получается, вы у нас заинтересованы таблички продать на сторону, значит, именно вам было выгодно, чтобы они пропали. Так?
— Сосновский устроил убийство профессора, надеясь таблички присвоить. Но доказать это мы с вами никогда не сумеем! Так почему же не воспользоваться его планом, раз Плукшину уже все равно?
— Конечно, не сумеем доказать. Даже мне вы это не докажете. Вот что, Григорий Аркадьевич, мне надо в пару мест забежать. А вечером у нас с вами поезд на Воронеж. По дороге решим, что делать дальше, идет?
Привольский не стал возражать. Он понимал, что оказывать давление на этого человека — себе дороже.
Тихонов подъехал к офису Антона. Выходя из машины, он не забыл прихватить с собой сумку. Через пять минут он вернулся. После они долго ехали по московским пробкам и наконец припарковались в безлюдном дворе у непрезентабельного подъезда. Привольский снова ждал Александра Валентиновича в автомобиле, но на этот раз его не было не меньше часа. Вместе с ним отсутствовал и верный пес Малыш. Вернулся Тихонов уже без собаки. Видно, решил оставить на время своего отъезда у знакомых.
Вечером того же дня они сели в поезд «Москва — Воронеж», отправляющийся с Павелецкого вокзала. Умиротворяющая аритмия вагонных колес способствовала размышлениям. Привольский читал газету РЖД, потом принялся разгадывать кроссворд и чрезвычайно удивился, когда верно отгадал ответы на все вопросы. Такого не случалось еще никогда.