— Всего хорошего.
Сосновский повесил трубку и, взглянув на Исакова, понял, что без объяснений не обойтись.
— Какой-то странный звонок, — сказал он. — Американец, ученый якобы. Желает встретиться по нашей теме.
— Интересно. Данные оставил?
— Только имя — Джон Ланкастер.
— Странно. Как будто я где-то раньше слыхал это имя… Когда прилетает?
— Сказал, послезавтра.
— Проверим, пробьем, потом сообщим вам.
Выйдя от Сосновского, Исаков позвонил в отдел и узнал последние новости.
Коллега информировал, что дача, где были обнаружены связанными три подозрительных типа, принадлежит гражданину Тихонову А. В. Соседи вызвали патруль, поскольку их привлек странный шум и звуки, напоминающие выстрелы. Одного из найденных на даче граждан отправили в больницу, остальных милиционеры забрали с собой до выяснения. Исакова неспроста потревожили по такому поводу, поскольку в процессе установления личностей задержанных подтвердилось, что все они состоят на службе в охране Центра Сосновского.
«Что же это за личность такая — Тихонов? — думал Исаков, поднимаясь в лифте. — То Антон ему эсэмэски шлет, то на даче у него находят Устинова и его парней…»
Исаков решил заняться этим загадочным персонажем, а также попытать счастья выйти через него на Антона. Разговор с Сосновским окончательно запутал Алексея, добавив в число подозреваемых Привольского — человека, которому Исаков доверял и с которым делился информацией об Антоне.
Накануне поздно вечером Александр Валентинович отправил Привольского спать на второй этаж, а сам пошел на кухню, заварил себе чаю, извлек из ящичка в шкафу записную книжку Плукшина, сел за стол и начал ее быстро листать в поисках страницы, на которой остановился.
Тихонов уже целые сутки пробовал придать стройность дневниковым заметкам покойного Вилорика Рудольфовича, но у него пока ничего не получалось. Связь черновых трудов профессора с будущим обнаружилась случайно, благодаря Привольскому, который упомянул астероид Апофис.
Глядя на причудливые узоры, видимо, скопированные Плукшиным с таежных «скрижалей», Тихонов не мог взять в толк, как это профессор ухитрился обнаружить в них хоть какую-то логику.
Открыв следующую страницу, Александр Валентинович прочел:
«Энтропия… (зачеркнуто). Мера случайности максимальна, если знаки встречаются часто. Самый редкий знак — пробел. (Найти отчет SETI.) Сет Шостак из Центра по поиску внеземного разума: инопланетный язык, может, и не язык вовсе. Иной способ общения. Поймем их, только если послание будет априори адресовано нам и зашифровано на базе земной логики, хотя бы опыта дешифровки древних земных текстов. Нота бене. Вот оно! Поэтому используются древнееврейский, арамейский, а тут вот египетская письменность, но все наоборот… Могли бы и по-английски».