— Почти четыре года.
— Должен признаться, я удивился, когда узнал, что ты живёшь самостоятельно.
Наклоняю голову в сторону в ответ на его реплику.
— Правда? И почему?
— Не думал, что родители одобрят. — Его тон легкомысленный, но что-то темное виднеется в его глазах при упоминании моих родителей. Из-за чего у меня появляются вопросы. Я не уверена, что хочу знать ответы.
— Мне двадцать четыре, ты что, правда ожидал, что я всю жизнь буду жить с родителями?
Он пожимает плечами, как будто такое возможно, что вызывает мое раздражение.
— Учитывая то, как они контролировали все, когда дело касалось тебя, я подумал, что такое вполне вероятно.
— Прошло шесть лет, времена меняются. — Ладно, на самом деле нет, но я немного зла, что он ведёт себя как всезнайка, чтобы признать его правоту.
— Ты пытаешься сказать мне, что твои родители нормально отнеслись к тому, что ты переехала, и они теперь не контролируют тебя полностью? — с сомнением спрашивает он.
В чем, черт возьми, его проблема?
—Я говорю тебе, что я не ребёнок, Райдер. И принимаю собственные решения. — Он хмыкает, и мне хочется влепить пощёчину по его сексуальному лицу. — И вообще, тебе-то какая разница?
Мы оба смотрим друг на друга, комната наполнена злым напряжением. Мне ненавистно думать о том, насколько точным является его предположение. Что заставляет меня вспомнить условие, которое было навязано мне — жить в этом высотном доме, принадлежащем другу моих родителей.
Райдер глубоко вздыхает и качает головой.
— Слушай, Эмили, извини, я придурок. Я не за этим пришел сюда.
— А зачем ты сюда пришёл? — спрашиваю я, немного нервничая в ожидании ответа.
— Хотел тебя увидеть. И подумал, что мы могли бы поужинать и наверстать упущенное.
Я удивлённо поддаюсь назад.
— Это был твой способ пригласить на ужин?
— Ага. Очаровательно, правда?
Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не улыбнуться, и отворачиваюсь, не готовая простить его за грубость. Даже если его предположение было верным.
Я чувствую, как он придвигается ближе, прежде чем его теплая, грубая рука касается моей щеки, простое, давно забытое прикосновение посылает электрический заряд через мое тело. Он поворачивает мое лицо к себе.
— Я пришел сюда, потому что ты была первым человеком, о котором я подумал, когда узнал, что возвращаюсь сюда. И хотел тебя увидеть.
Его напряженные темно-зеленые глаза сияют искренностью, и я отчаянно желаю сказать «да». Я хочу провести с ним время. За последние шесть лет я так много думала о нем, больше, чем готова признать. Но другая часть меня, та, у которой до сих остались шрамы с того времени, когда мне было семнадцать, слишком боится. Лишь увидев его я поняла, что он все еще влияет на меня, если реакцию моего тела принять за знак.