Нет, нужно сосредоточиться. Пусть я уже не на службе, но сейчас мне предстоит стать последним рубежом обороны для любимых. Наверху топают подкованные ботинки. Я должен защитить сестру и маму. Как? Если даже ружейные пули в упор их не берут? Да какая разница?! Должен — и все!
Как можно тише забил толстое лезвие между ступенек и отковырял пару снизу. Просто так, на всякий случай. Осмотрел себя и сорвал все парадные побрякушки и лампасы. Гордость гордостью, но в темноте меня с ними лучше видно будет. Осталось только измазать лицо или надеть шапку. Вывалив из мешка картошку, накрыл маму с сестрой.
— Может, еще и не найдут? — с надеждой прошептала мать. Но сверху донеслось холодящее душу рычание, и по бетонному фундаменту заскребли когти.
— Итехе кхои хаи. Ради ну хатао! — приказал властный голос, и скрежет когтей сменился руганью и ударами топоров. Соня упала в обморок, мама спрятала ее, закидав мешками с накопленными за годы припасами.
— Запах нужно отбить, может, так не найдут, — сказал я не слишком уверенно, но маме нужно было занять руки, ее трясло так же, как до этого сестру.
— Дараваджа миллиа! Кхисо! — Дверь погреба слетела с петель, вниз проникло неестественное голубоватое свечение вместе с огнем факелов. — Гота!
— Идите сюда, твари. Ну! — крикнул я, заставляя кровь быстрее бежать по венам. — Всех порежу, скоты!
— Ждивата ну Векхана лаи! — приказал высокий мужчина в балахоне. Тот самый драный маг, который сжал в шарик машину полиции. — Баки ну мара!
Первый из бородачей принялся спускаться к нам, выставив перед собой щит. Мама не растерялась и начала кидать в него драгоценные банки с солеными огурцами, помидорами и закваской, на закатки которых у нас уходило по пол-лета. Рыцарь выругался, помотал головой, пытаясь стереть соленый рассол, но не заметил подготовленной мной ловушки, оступился и полетел с поломанной лестницы. Вот он шанс!
Я прыгнул, как нас учили, ударил в шею снизу вверх. Но нож предательски скрипнул по кольчужному капюшону, запрятанному под толстую сталь шлема. Не растерявшись, я ударил еще раз, теперь в лицо, но враг успел повернуть голову, а затем боднул меня, отбросив в сторону. В пояснице вспыхнула боль, но тут же забылась. Враг был прямо передо мной. А я знал только то, что должен защитить свою семью!
— Тасим тохафе вале бандара ди дхаракама ви нахим хо, — с презрением сказал маг, и воин с яростным криком бросился вперед. Схватившись за перекладину, я ударил обеими ногами в щит, не позволив противнику приблизиться. Тот взревел, но в этом голосе послушалась не только ненависть, но и дикий страх. И недаром. Мужчина в балахоне поднял руку и сжал ладонь, превращая воина в кровавый фарш, смешанный в мятой жестянке. — Тасим ега нахим хо.