— О боги… не мог взять на пару вязанок дров больше? — разочарованно произнесла фея.
— Нет. Их делают из живых дриад, заставляя выращивать растения без воды и света. К черту такие дрова, — выругался я, не сдержавшись.
— Весь наш мир стоит на рабах, — фыркнула Веста. — Кстати, почему ты не вызвал либлинов во время боя? Они могли схватить лучника и не позволить ему уйти.
— Время. И твоя несдержанность. В прошлый раз им потребовалось больше десяти секунд, чтобы сформироваться. Я не планировал драться и из-за твоей пробившейся агрессии не успел подготовиться. Но то, что не показал свою главную способность, даже хорошо. Враги выжили, но увидели только одну форму. Если придется с ними столкнуться еще раз — останутся козыри.
— Тебе придется убивать, — упрямо сказала Веста. — Хочешь ты того или нет.
— В этом я даже не сомневаюсь. Но не буду добивать тех, кто не представляет опасности.
— О боги… они выздоровеют, окрепнут, наймут сильных союзников и возьмут оружие. И что ты будешь делать тогда?
— Одержу победу снова. И так столько раз, сколько понадобится. Да, для этого понадобится становиться сильнее с каждым разом, намного сильнее. Но с твоим правилом не оставлять в живых никого, чтобы он потом не пришел по твою душу, начинать надо с массового убийства детей. А то они, знаешь ли, имеют привычку взрослеть и крепнуть. А то затаят обиду в своих маленьких черных сердечках и станут монстрами.
— Так далеко я не думала, — нехотя признала Веста. — Но просто побеждая в сражениях и оставляя врагов в живых, ты быстро соберешь армию злых и очень серьезных противников. И что тогда? Никто не сможет стать настолько сильнее, чтобы победить целую армию!
— Кто бы собирался. Нет. Мы будем превращать врагов в друзей и союзников или в партнеров. В крайнем случае добиваться вооруженного нейтралитета. Может прозвучать глупо и наивно, но на самом деле это единственный способ выживания в нормальном мире, — ответил я, рассматривая парящий впереди замок. — Почему он не падает? Издали он казался крошечным, но это же огромный многоуровневый город. Тут только на поверхности могут жить сотни тысяч, а скала тянется вниз на сотни метров и висит в воздухе!
— Она не висит, она плывет в ложном море. Прозрачная божественная эссенция, отделяющая мир поверхности от мира бездны. Закручивающая разрушительные энергии, не позволяя им вырваться наружу, — ответила фея, вспорхнувшая над мостом. Уже собираясь ее окрикнуть, я махнул рукой. Мы опережали ближайших путников минимум на полчаса и на несколько километров. С такого расстояния разглядеть что-то конкретное невозможно.