— Мы не воины, — куда тише повторила хоббит, — мы не созданы для сражений. Но можем быть очень полезны в группе. Я, например, неплохо разбираюсь в механике. А мой брат Свэн может вскрыть даже самый сложный замок. Мог… — с хрипом сказала девушка, вновь погрузившись на дно кружки. Ей потребовалось несколько минут чтобы успокоиться, но, вытерев глаза, она продолжила: — Я вынесла из подземелья только его голову. Хотела похоронить. Но инструктор забрал ее, сказав, что Распорядитель примет жертву.
— Умничка! Правильно сделала, что согласилась! Теперь ты сможешь пойти вперед и выручить гильдию, — бодро сказал я, похлопав ее по спине. — Уверен, куратор тоже тебя похвалит. Ведь ты не только выжила, но и прошла в основную часть испытаний. К тому же катакомбы зачищены, конкуренты устранены.
— О чем ты? — отшатнувшись, спросила хоббит, с ошалелым, искривленным ненавистью лицом. — Там умер мой брат! Как ты можешь так говорить?!
— Как? Дай подумать. Я видел только одну группу хоббитов, идущую без сопровождения. Значит, вы были среди них. И только ты вернулась из тройки. А значит, у тебя было два напарника, а не один. Если первый — твой брат, то кто тогда второй? Друг детства? Может, и так, но тогда у меня другой вопрос. Как он умер? Скажи мне, ты сама отрезала ему голову?
— Что? Да как ты можешь?! Нет! — прошептала, отсаживаясь от меня, девушка.
— Как? Ножом, вот смотри. Туда, обратно, — провел я ребром ладони по столешнице, оставляя след. — Ты ведь это сделала, верно? Он был ранен? Просил добить его?
— Тварь… что ты за мразь такая, как можешь спокойно говорить о таком? Он был моим братом! Я должна была, чтобы хоть кто-то выжил! Он был ранен. Он уже умирал! Я… да! Да! Я отрезала ему голову! Вот этими мерзкими руками! Отпилила! — взорвалась в истерике девушка. С каждым словом слезы и сопли брызгали во все стороны. — Братик… братик мой! Не-ет! — девушка била по столу руками, будто надеясь, что они отпадут. — Не-е-ет…
— Выговорись. Выплесни злобу, — сказал я спокойным голосом, не оглядываясь на притихших посетителей таверны. — Исторгни из себя боль. Все. Это случилось, и ты в этом не виновата. Даже если ты могла что-то сделать иначе, это осталось в прошлом. Ты не в состоянии это изменить. Время не обернуть вспять. Но ты еще можешь многое сделать. Пока жива, ты можешь двигаться дальше.
Девушка ничего не могла сказать, она рыдала, вздрагивая всем телом. Алкоголь и нервы сделали свое дело, и через несколько минут, совершенно выдохшись, она уснула. Перекинувшись парой фраз с трактирщиком, я договорился, чтобы ее оставили на ночь в комнатах для прислуги. А сам поднялся наверх, притушив огонь. Мне не хотелось выходить тем же путем, что пришел, к тому же здесь любопытных глаз оказалось куда меньше.