— Князь!
Лиона бесцеремонно и сильно толкнула меня в плечо, возвращая в настоящее. Мария терпеливо ждала, пока я не закончу осмотр часовни, но ее поза и сцепленные кисти рук выдавали внутреннее напряжение женщины. Раздавшиеся за моей спиной голоса заставили управляющую вздохнуть и, прищурив глаза, посмотреть через мое плечо.
— Вот видите. Это я убедила Агафона немного изменить устоявшийся стиль в строительстве часовен.
Я обернулся. Кара и Шараболька, задрав головы, рассматривали купол часовни, а Рада указывая вытянутым пальцем на бревна и вырубленные в них оконца, продолжала сыпать объяснениями и похвальбой в свой адрес.
— Рада! — оборвал я ее словесный поток. — Твоих рук дело? — я кивнул на строящийся третий этаж своего донжона.
— Так материал оставался, — гнома посмотрела на меня непонимающим взглядом. — Я тут вообще хотела вам предложить двор расширить и стены поднять. Да через недельку еще пару башен поставить. Материала на складе хватит, я проверяла.
— Охолонь! — вспомнил я выражение прелата, — проверяла она. Сам решу, что и когда строить.
— А ну брысь по своим норам, — прикрикнула на троицу Мария. — Нечего хозяина пустой болтовней утомлять. Они и так с дороги!
Раньше просматривая исторические фильмы, наблюдая как, степенно задрав головы, величаво проходили сквозь шеренги, выстроившись в низких поклонах придворных и слуг, короли, императоры и принцы, спокойно принимали их хвалебные речи в свою честь. Я не понимал, как могли высокопоставленные персоны слушать других, когда те говорили о них в третьем лице, отрицая индивидуальность каждого правителя. А сейчас мне это начинало нравиться.
— Мария! — я поднял согнутую в локте руку, призывая ее к молчанию.
Свою просьбу я подкрепил широкой улыбкой.
Женщина покорно опустила голову и присела в неглубоком реверансе. Эквивалент мужского поклона в знак уважения. Затем развернувшись, удалилась.
Дождавшись пока моя управляющая скроется в доме, я повернулся к возбужденной троице. Они как-то разом сникли, увидев мое выражение лица. Ничего общего с доброжелательностью и уважением высказанное матери Кары оно не имело. И мой оруженосец поняла это первой, сделав попытку свалить с места предстоящего скандала.
— СТОЯТЬ! — проорал я, пресекая попытку сообразительной девушки.
От моего крика все замерли, Шараболька перестала взбивать своими крылышками воздух и опустилась возле Рады, позади в наступившей тишине послышался смешок. Я резко обернулся, разгневанный взгляд смел веселье с лица Лионы.
— Значит так, красавицы мои, — сквозь плотно сжатые зубы, прошипел я. — Я сегодня слишком устал, чтобы придумывать для вас наказание. Рада забирает фею, как-нибудь переночуете, — заметив недовольный взгляд Шарабольки, закрепил я свое распоряжение, — а завтра с утра я придумаю, что с вами сделать. А теперь марш отдыхать!