Профессор Лажечников полностью согласился с мнением Раисы Ивановны: открывшийся на переднюю брюшную стенку толстокишечный свищ может закрыться самостоятельно без оперативного вмешательства. Тем более что после перенесенного перитонита в животе мог сформироваться мощный спаечный процесс, разрушение которого может привести к новым, нежелательным осложнениям.
– Чем ниже свищ на кишечнике, тем он легче закрывается, – с умным видом произнес профессор свою последнюю фразу в диалоге и степенно удалился из ординаторской по своим важным делам.
– Ну, что ж, – с явной досадой в голосе произнес Вадим Анатольевич, – я человек дисциплинированный и вынужден подчиниться мнению профессора. Раз Семен Михайлович сказал лечить консервативно, то буем лечить консервативно.
– Я буду лечить, я, – поднялась с дивана Мещерякова, где она просидела весь профессорский консилиум.
– О, разумеется, вы, – растянул толстые губы в фальшивой улыбке ее оппонент. – Вы будете лечить дальше своего Огородникова. Дай бог ему здоровья и скорейшего выздоровления.
– А вот интересно, – Раиса Ивановна вплотную подошла к Бубнову и отважно снизу вверх посмотрела ему в глаза, – мнение профессора для вас, значит, имеет значение, а мой голос вы игнорируете, почему? Ведь и стажа, и опыта у меня побольше чем у Семена Михайловича. Он когда только на шестом курсе был субординатуру заканчивал, а я уже была заведующей отделением.
– Я вас поздравляю, Раиса Ивановна, – продолжая улыбаться, быстро отвел в сторону свой взгляд исполняющий обязанности, – но сейчас Семен Михайлович профессор хирургии, наш куратор, а вы, простите, всего лишь ординатор.
Мещерякова медленно отвела свой ничего не выражавший взгляд от довольного лица Бубнова и ни слова не говоря вышла из ординаторской, тихо прикрыв за собой дверь.
– Зря вы так с ней, Вадим Анатольевич, – подал голос, находившийся в тот момент в ординаторской доктор Петраков, Раиса Ивановна классная тетка. И не стоит ее задирать и цепляться к ней.
– Этой классной тетке давно пора на заслуженный отдых. Восьмой десяток пошел, иди, отдыхай уже. Дай дорогу молодым. Вот из-за таких, как Мещерякова, и молодые перспективные врачи вынуждены сидеть у черта в одном месте, дожидаясь, пока им освободят табуретку. Ты знаешь, что ей уже семьдесят пять стукнуло?
– Знаю, и поэтому, Вадим Анатольевич, я вас попрошу при мне плохо о Раисе Ивановне больше не отзываться, – нахмурился Петраков.
– О-о, а чего это мы вдруг с тобой на «вы»? – улыбнулся исполняющий обязанности. – Здесь в ординаторской, кроме нас с тобой никого нет. Ладно там на людях, а тут-то чего? А, Игорек?