– Не-а, – замотала головой девочка, задирая ночую рубашку, – уже почти и не болит. Если только самую капельку, когда поворачиваешься.
– Так работал, что вмятина на подушке еще не прошла, – недовольно пробурчала Виолетта, глядя на склонившегося над кроватью мужа. Ей сегодня неудобно было спать вдвоем с дочерью на узкой кровати, а перейти на соседнюю наотрез отказалась. Так и промучилась до утра.
– И тебе доброе утро, любимая! – кивнул жене Василий Яковлевич, стараясь не замечать ее явное брюзжание. – Как вам спалось на новом месте?
– Что за идиотский вопрос, Орлов? – Виолетта вылезла из-под одеяла и откинула назад свои взъерошенные волосы. – Как можно спать на таких узких кроватях? Машенька тоже всю ночь проворочалась. Здесь, наверное, одному Филе было спать хорошо. Как тут у вас больные спят?
– Виля, поверь, это лучшая палата. В других и вовсе по шесть – восемь человек лежат.
– Ты мне зубы не заговаривай, а скажи, сколько нас здесь еще продержат?
– Да, папа, сколько нас еще здесь продержат?
– Посмотрю на перевязке, если настораживающих моментов не будет, то дня три.
– Три дня?! – вскинула на него глаза жена.
– Виля, это не обсуждается! – жестко прервал жену Василий Яковлевич. – Будет лежать столько, сколько потребуется. И не нужно возражать, – затем посмотрел на надувшиеся губки Машеньки, смягчился и добавил: – ей нужно антибиотики покапать в вену. Ты же не собираешься этим дома заниматься?
– Папа, а капать не больно?
– Нет, маленькая, не больно. У тебя вон в ручке специальная штучка стоит – называется периферический катетер, через него станут лекарство капать.
– Эхе-хе, – вздохнула Машенька. – Надо, так побудем.
– Ладно, девчонки, я пойду, а то меня народ заждался. На обход ждут.
– Папа, а народ это один дядя Сережа, – состроила плутоватую рожицу Машенька.
– Нет, там еще тетя Таня, наша старшая сестра, с нами пойдет.
Орлов подмигнул дочери, развернул лежащего возле нее почему-то вниз головой Филю, и, не глядя на жену, направился к выходу. Взявшись за ручку, он спиной ощутил легкое касание женской руки.
– Вася, ты сердишься? – Виолетта прижалась к его спине и губами коснулась шеи.
– Немножко. – Орлов повернулся к жене и нежно прижал ее к груди.
– Браво, браво, родители, – зааплодировалла им Машенька. – Не нужно ссориться.
– А мы и не ссорились, – улыбнулась Виолетта, – правда, Орлов?
– Абсолютная правда! – поддержал жену Василий Яковлевич и подмигнул дочери.
– Ты меня извини, – тихо сказала Виолетта, я вела себя, как дура. Ты измотанный, не выспавшийся, а я еще на тебя бочку гоню. Просто я так перенервничала вся. Да еще эта дурацкая кровать. Не сердись, пожалуйста. И спасибо тебе за дочку! Спасибо, Орлов!