– Капрал, выводи ребят!
– А я чем занимаюсь?!
Ридра метнулась в противоположную сторону, перепрыгнула стол. Из курящейся расселины как раз поднимался прихотливый восточный десерт: горячие обжаренные бананы сперва окунались в мед, а потом должны были катиться на тарелки по горкам из толченого льда. Но только теперь искристые сласти выбрасывало прямо на пол, мед на них застывал блестящими шипами и хрустел под ногами. Люди скользили, беспомощно взмахивали руками, падали.
– Вот что называется поскользнуться на банане по-богатому! – заметил Калли. – Что будем делать, капитан?
– Бери Моллью и Рона – и живо на корабль!
Поднялись кофейники, врезались в тушки на вертелах, перевернулись, и кругом разлетелась кофейная гуща и кипяток. Прижимая к груди обваренную руку, завизжала женщина.
– Что-то настроение пропало, – сказал Калли. – Поищу ребят.
Мимо пробегал Капрал. Ридра ухватила его за руку:
– Слушай, что такое бандикут?
– Злобный такой зверек. Сумчатый, кажется. А что?
– Да, точно. Вспомнила. А талассемия?
– Ну ты нашла время спрашивать. Типа анемии.
– Это я знаю. А поточнее? Ты же наш корабельный врач.
– Так, секунду… – Он прикрыл глаза. – Было про это в гипнокурсе. Ага, вспомнил. Это наследственное. Примерно то же самое, что серповидноклеточная анемия, только у европеоидов. Эритроциты разрушаются, потому что разрываются гаптоглобиновые связи…
– …гемоглобин выходит в плазму, и клетки разрывает осмотическое давление. Все ясно. Делаем ноги.
Озадаченный Капрал двинул к выходу, Ридра побежала за ним, поскользнулась на винном шербете и схватилась за Когтя, чья туша теперь поблескивала над ее головой.
– ’олегче, ка’итан!
– Давай, красавчик, сматываться надо!
– Садись – ’одвезу.
Он с ухмылкой приставил полусогнутую в локте руку к бедру; Ридра ухватилась за нее и вскарабкалась ему на спину; руками вцепилась в плечи, ногами обхватила бока. Под ней вздулись одолевшие Серебряного Дракона огромные мускулы. Их обладатель скакнул вперед, перемахнул через стол и приземлился на четыре лапы. Гости перед саблезубым золотым чудищем бросились врассыпную. Ридра и Коготь устремились к арочному проходу.
В голове мутной пеной плещется исступленное изнеможение.
Пробившись сквозь эту муть, она влетела в каюту на «Рембо», включила интерком:
– Капрал, все ли…
– Весь личный состав на борту, капитан.
– Бестелесные…
– Все трое на месте.
Тяжело дыша, проход во входной люк загородил Коготь.
Она переключилась на другой канал – комнату наполнили звуки, напоминающие музыку.
– Хорошо. Еще идет.
– Это оно? – спросил Коготь.
Она кивнула: