– Дай-ка кое-что проверить.
Пульс Канюка был частым, но слабым. Температура – высокой. Я оттянул ему веко. Зрачок сузился до точки. Симптомы не сочетались. Я принюхался к его дыханию – опасная затея в условиях плохой гигиены, даже если пациент здоров.
– Лаконос, – с удивлением произнес я.
Все непонимающе уставились на меня.
– Он тут повсюду. Крупное растение с блестящими, будто лакированными, листьями и яркими фиолетовыми ягодами, собранными в гроздья, наподобие виноградных. Ядовитое. Осенью ягод полным-полно, но они на вкус такие мерзкие, что никто в здравом уме не нажрется ими до такой степени.
Минкус Скадд спросил:
– Тогда как случилось, что он нажрался?
Хороший вопрос.
– Мне прежде не встречались отравления лаконосом, но я уверен, что это оно. Только началось все не с него. Раньше Канюк ягодами не пах. На губах свежие следы. Кто-то напоил его соком.
Когда это случилось, Канючий Зоб наверняка был без сознания. Даже больного, его трудно было бы завалить.
Никто не смотрел на меня с нарочито невинным видом, так что сразу определить злодея не вышло. Но главный вопрос был не «кто виноват?», а «зачем он это сделал?». Канюка все любили.
Может, телохранителя пришлось устранить, чтобы достать Дохломуха?
Я позаботился о том, чтобы мы могли заливать в Канюка жидкость так же быстро, как она из него выходила. Мне снова захотелось спать. Капитан наблюдал. Третий помогал, ну, или что-то вроде того. Минкус Скадд разлегся на моей койке и уснул. Одурманенный снадобьями, Дохломух едва дышал.
– Опять в кровать торопишься? – спросил Старик. – Что-то интересное приснилось?
Ото сна у меня оставались только ностальгические воспоминания.
– Снилась Госпожа в Башне.
– А обычно не снится?
Будучи пленником Госпожи, я проводил с ней много времени. И с тех пор на долгие годы стал объектом язвительных шуток.
– Нет. Почему спрашиваешь?
– Может, она хотела тебе что-то передать?
– Не исключено, – неохотно согласился я. Госпожа не знает лучшего способа подлить масла в огонь, чем связаться со мной.
– Расскажи, что помнишь, пока воспоминания не улетучились.
– Поздно. Уже улетучились. Но… Канюк там тоже был. В улыбающейся маске.
– Вот как? Были бы под рукой колдуны, мы бы тебя загипнотизировали и расспросили.
Ему хотелось, чтобы мой сон был послан Госпожой.
– Гоблин мог бы принять послание.
Для Гоблина это стало бы пыткой, но я бы не возражал. Мне же легче. Его ведь не обвиняют в неподобающих связях с ней.
Дохломух застонал. Обезболивающие отпускали его. Я проверил, не кровоточит ли рана под повязкой.
– Один и тот же кошмар каждую ночь с тех пор, как исчезли колдуны.