Мы пришли на плац. Голуби, как обычно, провоцировали Анко. Здесь не было теней, в которых он мог бы спрятаться. Я сделал вид, что проверяю, есть ли вода в ведрах, – давно осточертевший ритуал.
Анко решил, что не стоит мучиться под солнцем, не имея возможности кого-нибудь убить, и ушел. Сию же секунду ко мне потянулись дети.
– Предупреди Одноглазого, – велел я Гоблину. – Убеди его. Она уже за ним следит.
Когда Отряд вляпывается в дерьмо, Одноглазый – наша палочка-выручалочка. В любое другое время его так и хочется утопить. Нет ничего приятней, чем избавиться от занозы в заднице.
Мы расстались. Гоблин отправился побеседовать со своим подельником, а я – проверить ход строительства.
Я надеялся, что Взятая перестанет ко мне навязываться, обзаведясь собственным жильем. Этой надежде не суждено было сбыться.
Старший плотник ворчал:
– Опять переделывать. Сколько можно? Уже устал от этого «стройте шире!».
Старик, всегда бережливый в отношении казны Отряда, не скупился. Дом для Взятой должен стать основательным постоянным сооружением, которое можно будет передать в пользование местным, когда Отряд покинет Алоэ.
Строительство – а в первую очередь щедрые расходы на материалы и работников – подарило нам новых друзей.
Капитан ни за что не пустил бы в лагерь чужаков, если бы у него не было на то причин. Возможно, он хотел, чтобы шпионы мятежников решили, что выведали все наши тайны – которых у нас в самом деле не было. А может, он просто проверял, как местные отреагируют на Озорной Дождь и ее детей.
Она не сводила с меня глаз и из-за этого сама всегда была на виду. Ведь я ни минуты не сидел дома.
Признаюсь, внимание к моей неказистой персоне мне льстило.
Последний из сегодняшних симулянтов покинул лазарет, ворча под нос. Я прописал ему интенсивные упражнения. Прозвенела Озорной Дождь. Я и забыл, что она рядом. Умеет же быть тихой и неподвижной, будто статуя. Она спросила:
– Как дела с больными в городе?
– Простуженных гораздо меньше. – (Ее дети избежали заражения, несмотря на регулярное общение с Гурдлифом Баюном.) – Несколько царапин. Зашил один порез – просто на всякий случай. Ножи деткам не игрушки.
– Значит, ты теперь героический борец с эпидемией?
– Я не дурак. Не говорю никому, что простуда сама пройдет и приходить ко мне не обязательно.
– Преимущество профессии? Ставить себе в заслугу то, что делает природа?
– Женщины, как вы циничны. – Тут я вздрогнул: я позволил себе фамильярничать со Взятой.
Она улыбнулась, словно прочитав мои мысли, и сменила тему:
– Я давно не видела Гурдлифа Баюна. Хотелось бы, чтобы он почаще заглядывал.