– Дело? – недоверчиво переспросила Йесли.
– На этом корабле летит человек, с которым я хочу встретиться. Я видела его на одном из экранов, перед тем как заставила всех разойтись по колесам. Потом, в общей суматохе, было трудно отследить его перемещения. Я думаю, он это понимает и использует неразбериху к своей выгоде. Но он может находиться лишь в одном из трех колес, и он одет в такую же серебристую одежду, как и мы с вами, а не в черное, как члены экипажа. Я знаю его как Орвина, хотя, возможно, сейчас он пользуется другим именем. Но его нетрудно будет опознать. Очень крупный мужчина, с очень белыми волосами, лицом чем-то похож на младенца.
– Кто он такой? – спросил Спрай.
– Военный преступник. В отличие от тебя – настоящий. Однажды я столкнулась с ним. Мы находились на одной планете, когда объявили о заключении мира. Он плохо обошелся со мной, и я намерена это исправить.
– Значит, – сказал Кроул, – ты хочешь отомстить.
Я посмотрела на него, старательно делая вид, что обдумываю ответ.
– Да.
Кажется, этого они не ожидали.
– Я думала, что линчующие толпы ушли в прошлое, – сказала Йесли.
– Верно, – кивнула я. – Никакой толпы. Только он и я, и, возможно, что-нибудь острое. Как только я разберусь с ним, как только верну долг – корабль ваш. Устройте триумвират. Устройте диктатуру. Правьте как пожелаете, мне плевать. Мне нужен только Орвин и немного времени наедине с ним.
Спрай так и стоял, скрестив мускулистые руки на груди:
– Как ты предлагаешь это устроить?
– На время изолировать колеса друг от друга. Вы трое вернетесь к себе и организуете поисковые партии из тех, кого сочтете достойными доверия. Потом начнете просматривать своих людей, одного за другим. Изолируйте всех, кто подпадает под описание или вызывает малейшие сомнения, до тех пор пока я на них не посмотрю. Мое личное присутствие не требуется. Прад поможет мне воспользоваться камерами.
– Этот Орвин знает, что ты его ищешь? – спросила Йесли.
– Я сделала ошибку, назвав свое имя. Орвин его знает, и, я думаю, он помнит, как бросил меня умирать.
– У тебя необычное имя, – признал Спрай.
– Мне это все не нравится, – сказала Йесли.
– Мне тоже. Но мысль о том, что Орвин среди нас, нравится мне еще меньше.
Я резко обернулась, почувствовав, что Прад идет к нам по коридору от командного пункта. По его лицу я сразу поняла: дело неладно.
Я попыталась было спросить его, что случилось.
Прад резко остановился. Он выглядел кошмарно нездоровым. Будь у него хоть что-то в желудке, его бы, наверное, вырвало.
Хотя нет, дело было не в болезни. Мне доводилось видеть на войне людей с таким лицом. Как правило, человек видел то, чего нормальным людям видеть не стоит никогда. Обычно он осознавал, что все мы – непрочные мешки мяса, костей и крови, которых почти ничто не связывает. Прад осознал другую, но не менее шокирующую истину.