– Если судно не было пришвартовано, когда мы уходили в прыжок, откуда же оно взялось?
– Если мне будет позволено высказать предположение… – И Прад принялся развивать свою теорию, не думая, хочу я этого или нет. – Прежде всего, судно совсем простенькое. Просто капсула с механизмом управления, способная швартоваться. Не думаю, что она могла преодолеть значительное расстояние.
– Значит, она с Тоттори?
– Похоже, так. Я был бы не прочь посмотреть на нее поближе, чтобы точнее прикинуть, как давно она к нам пришвартовалась.
Щурясь из-за недосыпа, я стала рассматривать картинку, которую демонстрировал Прад. Для меня это по-прежнему оставалось округлой фигней, серой штуковиной, прицепленной к более крупной и сложной серой штуковине. Я даже не могла толком разглядеть, где заканчивается один корабль и начинается другой.
Но я доверяла Праду.
– Ты прав, придется туда сходить. Но я понятия не имею, какую часть корабля ты мне показываешь.
Прад схватил один из рабочих планшетников и вызвал схему корабля:
– Она пришвартована вот тут, возле шестого отсека. Определенно обесточена. И возможно, там нет воздуха.
– Если исходить из того, что нам известно, мог ли Орвин пробраться туда?
– Вряд ли. В любом случае, если он намеревается бежать, есть другие спасательные шлюпки, ближе к нему. Мы охраняем те, до которых можем добраться, и я попытался отключить все аварийно-спасательные устройства с центрального командного пункта. Это, конечно, не очень надежно – они вообще не рассчитаны на такое, – и есть шлюпки, которые сообразительный человек мог бы найти, если учесть… – Внезапно он вернулся к сути дела. – Я хочу сказать, надо делать то, что нам под силу. Скорее всего, Орвин не может добраться до этой штуковины – и наверняка не узнает о ней, пока продолжает прятаться. Но мы должны добраться до нее во что бы то ни стало.
– Согласна. Даже если придется уменьшить число поисковых отрядов. Ради такого дела можно подождать с поимкой Орвина. Думаешь, мы найдем там ответы?
– Уверен, – сказал Прад. – Ответы на вопросы, которые нас интересуют, или нечто совсем иное. В любом случае, мне не нравится, когда к моему кораблю что-то прицеплено.
– К нашему кораблю, – очень тихо поправила его я.
Мы пошли втроем: Прад, Йесли и я.
В других обстоятельствах потребовалось бы несколько минут, чтобы добраться до стыковочного дока, в котором пришвартовался таинственный объект. У нас ушло почти десять часов: мы пробовали один маршрут за другим, надеясь, что не обнаружим за очередной открытой дверью вакуум, и не всегда бывали уверены, пока Прад не заставлял дверь сработать. А там, где герметичность сохранялась, зачастую было невыносимо холодно. Даже если за очередной переборкой или люком оказывался воздух, не всегда получалось проложить путь через этот отсек. Некоторые двери просто не открывались, как Прад ни старался. На других, когда их в конце концов удавалось вызвать к жизни, обнаруживались следы вандализма или силы, приложенной с другой стороны. Целый сектор корабля между нами и капсулой оказался разгерметизирован, и мы, вместо того чтобы идти в обход и терять время, взяли со склада скафандры. Я надела скафандр впервые и сочла его мучительным и неудобным – хотя и не хуже боевого доспеха. Прад был настроен философски. Чем больше у нас будет народу, имеющего опыт обращения со скафандрами, тем быстрее мы сможем привести в порядок требующие внимания участки корпуса. Объем работ был слишком велик, чтобы команда могла справиться с ним самостоятельно, и потрудиться предстояло всем.